- Не рассчитал ли он всё заранее? Он боялся, что дети или кто-то еще будут его потом преследовать по закону...а поскольку кольцо - подделка, он в любом случае отдал мне копию, так что они потом узнали бы, что кольцо у меня, и, раз оно оказалось бы подделкой, обвинили бы в этом меня?
Я думала вслух, как всегда в присутствии Нуну. Если кто и понимал Лайоша, так это старая Нуну, она знала его от и до, читала все его мысли, даже те, которые он боялся сформулировать. Отвечала, как обычно, спокойно и без суеты:
- Не знаю. Возможно. Но тогда вылезли бы наружу грязные подробности. Лайош никогда не был таким интриганом. Никогда не совершал преступления. И он тебя любил. Не думаю, что он использовал бы кольцо для того, чтобы вывалять твое имя в грязи. Просто так получилось, что ему пришлось продать кольцо, потому что ему нужны были деньги, но не хватило смелости признаться, что он продал кольцо. Так что заказал копию. И отдал эту ничего не стоящую копию тебе. Зачем? Сделал ли он это умышленно? Было ли это мошенничеством? Может быть, он просто хотел проявить щедрость. Такой подходящий момент, все только что пришли с похорон Вильмы, его первый порыв - отдать тебе единственную ценную фамильную реликвию. Я заподозрила это сразу же, когда ты описала мне этот торжественный момент. Вот почему я потом отнесла кольцо к ювелиру. Это - подделка.
- Подделка, - повторила она механически бесцветным голосом.
- Почему ты так долго ждала и рассказала только сейчас? - спросила я.
Нуну убрала со лба несколько седых прядей.
- Не было необходимости говорить тебе всё напрямик, - почти нежно сказала она. - Тебе и так хватало плохих новостей о Лайоше.
Я встала с кровати, подошла к комоду и начала искать в тайном ящичке кольцо. Нуну помогала мне в поисках при мерцающем свете свечи. Я нашла кольцо, поднесла к огню и начала внимательно изучать. Я ничего не знала о драгоценных камнях.
- Проведи им по поверхности зеркала, - предложила Нуну.
Но камень не оставил следа на стекле. Я надела кольцо на палец и начала рассматривать. Камень сиял холодным безучастным блеском. Это была идеальная копия, работа мастера. Мы сидели на краю кровати и смотрели на кольцо. Потом Нуну поцеловала меня в лоб, вздохнула и ушла, не сказав ни слова. Я долго еще сидела, уставившись на поддельный камень. Думала о том, что Лайош еще даже не приехал, а уже кое-что у меня забрал. Кажется, только на это он и способен. С этим надо смириться, такова его сущность. Ужасная сущность, подумала я, меня била дрожь. Вот как я уснула - вся в гусиной коже, кольцо на пальце, чувства притуплены. Я была похожа на женщину, которая провела слишком много времени в душной комнате, и теперь у нее кружится голова на безжалостном морозном воздухе правды, ревущей вокруг нее, словно буря.
5
День возвращения Лайоша пришелся на воскресенье, конец сентября. Чудесный пригожий день, цвета глянцевые и прозрачные. Осенняя паутинка летала меж деревьев, воздух - сияюще прозрачный, ни следа тумана, всё покрыто тончайшим слоем прозрачного лака, словно по всем предметам, даже по самому небу, провели изящной кистью. Я вышла в сад рано утром и срезала три георгины для вазы. Сад у нас не очень большой, но он полностью окружает дом. Думаю, еше не было восьми часов. Я стояла в росе, погруженная в тишину, и вдруг услышала разговор на веранде. Узнала голоса моего брата и Тибора. Они говорили тихо, но в утренней тишине каждое слово звенело, словно в невидимом репродукторе.
В первые несколько мгновений мне хотелось вмешаться и предупредить их, что я всё слышу, что они здесь не одни. Но уже первое предложение, произнесенное полушепотом, заставило меня молчать. Лаци, мой брат, спрашивал:
- Почему ты не женился на Эстер?
- Она отказалась выйти за меня замуж, - последовал ответ.
Я знала голос Тибора, сердце начало бешено колотиться в груди. Да, это был Тибор, его тихий спокойный голос, в каждом слове - добрая, исполненная легкой меланхолии правда, произнесенная терпеливо и бесстрастно.
«Почему Лаци о таком спрашивает?» - с обидой и волнением подумала я. В вопросах моего брата всегда присутствовал налет обвинения: они звучали агрессивно и невыносимо задушевно. Лаци ненавидел любые секреты. Но люди любяти свои секреты. Возможно, другой ответил бы уклончиво и воспротивился бы такому нарушению личных границ? Тибор ответил спокойно, честно и точно, как если бы у него спросили о расписании поездов.