– Кому-то приглянулся караван с гуманитарной помощью. Добыча-то легкая: кластерное соединение из десятка барж, управляемых с одного пульта. Приходи и бери. Мы ж почти не сопротивляемся.
Как завороженная, Натали следила за картинкой на экране. Бортовая камера давала прекрасный вид на караван барж Архипелага, следующих гуськом, словно нанизанные на бечевку консервные банки. Вереница плоских цилиндров, грузовые трюмы которых, расположенные посегментно, заполнялись последовательно, путем перемещения по кругу соответствующей крышки с прорезью. Для путешествий в вакууме обтекаемая форма ни к чему. И сейчас эти цилиндры были облеплены капсулами десантных шлюпов, будто бородавками.
Эти могли принадлежать любой из федераций. Более того – когда случалось досадное недоразумение с флибустьерами, каждая стремилась откреститься: мол, у нас порядок. На взгляд Натали, были они однообразно помятыми, и номерные знаки на них обколоты или стерты. Кое-кому это, правда, не мешает, кое-кто способен опознать их происхождение и год производства по одной лишь форме стабилизатора, и этот кое-кто даже подпрыгивает от нетерпения, дабы ему позволили сей секунд проявить эрудицию, но...
– Кластерное соединение, – задумчиво повторил Норм, и головы сидящих поблизости повернулись к нему, не исключая и головы Натали. Парень, вероятно, собирается протереть себе ямочку на подбородке. – Управляются с одного пульта. А уж пиратам-то как удобно. Сэкономила Федерация, просто слов нет. ВКС по уму наплевать бы на шлюпы да раздолбать каравану прыжковые дюзы. Все, что в пространстве Нереиды упало с возу, в конечном итоге Нереиде же и останется.
– Они так и делают, – робко сказал Брюс, к великому своему неудовольствию обнаружив, что не один он тут великий знаток оборонительных стратегий. – Только у тех тоже истребительная авиация имеется. Связали нашу по рукам и ногам.
– И снова о крейсере, – вымолвил в его сторону Норм. – Нужно ведь время, чтобы вывести его па расчетную позицию и развернуть.
Если они подбили «Лейбовиц», у них тоже как минимум крейсер. Кто-то же выгружает с борта эти жестянки короткого радиуса действия. Смешно соваться без крейсера в чужое пространство, в особенности если ты там собираешься пострелять.
Безотчетно Натали вытерла влажный лоб, убедившись попутно, что кондиционер работает на пределе. В сущности, можно было снова включить «конус», но кто из тех, что трезво воспринимает реальность, пошел бы на это сейчас?
Мари и Игрейна неистово обмахивались цветными буклетами с рекламой курортов Нереиды, лицо соседа справа лоснилось от пота. «А ведь нас надо спасать, – сообразила Натали. – Системы охлаждения не в состоянии поддерживать в равновесии температуру переполненного салона. А ведь есть еще и электроника с ее диапазоном допустимых температур. Едва ли на прогулочной яхте у нее восьмидесятикратный запас прочности».
А Нереида, которую при этом показывала камера правого борта, сияла перламутром в черноте небес.
Не успела Натали про все это подумать, как по экранам «Белаквы» прошла волна помех, словно яхту накрыло сильным электромагнитным полем, а затем последовал удар в левый борт. Всех, кто не был пристегнут, – а кто был-то, учитывая седьмой день! – швырнуло друг на дружку, Натали – на соседа, а Брюса – на сумку с собачкой, чьего слабого протеста никто в общей сумятице не услышал. Норму спинка кресла пришлась в точности под дых, зато он удержался на ногах. Лежащие в проходе отделались легче прочих: их только с боку на бок перекатило. Охая и взаимно извиняясь, пассажиры принялись разбирать конечности и даже не обратили внимания на бледность стюарда, который возник на пороге тамбура, отделявшего салон от пилотской кабины. В этот же тамбур выходил люк стыковочного шлюза.
– Уважаемые пассажиры, экипаж «Белаквы» просит вас сохранять спокойствие, оставаться на местах и не делать резких движений. Яхта захвачена вооруженными людьми.
– Брюс, – сказала Натали, – на пол. На пол!
Толчком в спину стюарда направили в салон, а следом вторглось до десятка молодцев в униформе как минимум пяти государств из состава обоих галактических монстров, причем установленного образца в точности не придерживался ни один. Двое прошли в рубку, там полыхнул разряд, донеслось негодующее восклицание, пахнуло оплавленным пластиком, и спустя несколько секунд в проход на пол швырнули обоих пилотов, без оружия и крайне сконфуженных на вид. Кондиционер издох, испустив напоследок сиротливую струйку дыма.
– Прошу меня извинить, – раскланялся посередь салона огромный детина, странным образом сочетавший шутовство и свирепость в своем облике – в блекло-рыжих волосах, всклокоченных и слипшихся в сосульки, в веснушках на бледном мясисто-складчатом лице, в огромных зубах. – Ближайшие четверть часа мне хотелось бы обойтись без сюрпризов. Оцените жест моей доброй воли: я мог бы пристрелить не пульт, а тех, кто за ним сидит. Убедительно призываю вас всех к благоразумию.
Съежился и словно даже усох сосед справа, до сих пор не упускавший случая выразить свое недовольство соответствующим службам или хотя бы в воздух. Люди, как оказалось, обладают способностью уменьшаться в занимаемом объеме. Во всяком случае, Натали не заметила, чтобы кто-то из лежавших в проходе пискнул от боли, хотя ноги в огромных ботинках, черных, снабженных системами вакуумных присосов, не выбирали, куда ступить.
– Вот и славно, – продолжил гигант, утверждаясь посреди салона, недалеко от Натали и Брюса. – Теперь поговорим, Кармоди, тащи сюда связь.
Норм сидел на полу, сцепив руки за головой, как все мужчины, и выглядел очень спокойным. Очень. Род его занятий, догадалась Натали, предполагает ношение оружия. Другое дело, эваккомиссия наверняка не пропустила на посадку ничего функциональнее пластикового ножа. А пластиковый нож – слишком слабый аргумент против лучеметов, грамотно размещенных в ключевых точках и накрывающих весь салон.
Адъютант, или кем он там приходился пиратскому адмиралу, раскрыл перед своим командующим портативную деку и споро набрал код, инициирующий связь.
– Госпожа Дагни Таапсалу! – прогудел гигант в черном. – Еще раз доброго утречка! В прошлый наш разговор вы пренебрегли серьезностью моих намерений, так что то корыто пришлось расстрелять. Исключительно ради престижа слова МакДиармида, не более. Не стоит держать на меня обиду, тем более, я разрешил вам снять с него гражданских. Дайте картинку, черт вас побери! Я хочу видеть, кто шепчет вам на ухо!
В том, кто именно шепчет на ухо главе комитета ЧС, Натали почти не сомневалась. Учитывая необходимость координировать военно-космические силы, никого лучше Харальда Эстергази у Нереиды на подобный случай нет.
– Вот теперь ладно. – Он был почти добродушен. – Можете и на меня посмотреть. Кармоди, делом займись!
– Да, Мак. Э-э... Мак, а дети – это до скольки, хоть примерно?
– Бери всех моложе пятнадцати. Живее, у тебя на все минут десять. Итак, мадам, вам следует поверить, что мне известны все схемы штурма, по каковым может работать спецподразделение. Я предлагаю вам прекратить тщетные попытки повредить наши дюзы. Вы не представляете, что я устрою, если вы вынудите нас остаться. Да и вам, мадам, лучше этого не знать. Щит, которым я прикрылся, очень хрупок. Хрупче стеклянного. На каждом транспорте будут ваши дети. Вы ведь не хотите, чтобы они перешли в волновое состояние?
Лицо Кармоди выглядело так, словно его когда-то разрезали по линии глаз, а потом склеили заново, нахлобучив верх на низ и потеряв на этом пару сантиметров.
– ...неотапливаемый трюм, да что там – всего одна незаметная глазу дырочка в герметичной переборке. С другой стороны, будете благоразумны – получите их обратно по счету.
– Встань, – говорит Кармоди. – Иди.
Волна жалоб и слезных протестов сопровождала его движение по салону, в точности как она сопровождает смерть, когда та вырывает близких из любящих объятий. Те, к кому он приближался, затравленно замолкали, втянув головы в плечи в ожидании своей очереди, – авось, пронесет! – и более всего сейчас Натали ненавидела соседа справа. Ему-то ничто не угрожало.