Трудно выглядеть заспанным, когда сердце от возбуждения чуть ли не через горло выпрыгивает. Поворот, еще поворот, а Биллем, где бы и чем бы он ни был, обеспечивал им «коридор».
Интересно, сколько народу застряли из-за нас в лифтах?
К сожалению, не все. Норм, у которого, по-видимому, был лисий слух, притормозил перед поворотом и сделал знак остановиться.
– Нас там ждут.
Брюс и сам услышал. Они шли по его родному восемнадцатому уровню, и вероятность напороться тут не на первых встречных, а как раз на знающих, была весьма высока. Двое. Приглушенные мужские голоса. Разговаривают вполголоса, возбуждены, а потому пока не слышат нас. Возможно, нашли своего товарища, погруженного в глубокий и не совсем добровольный сон.
И нас сейчас найдут. Глупо надеяться, что не сделают несколько шагов по коридору, к лифтам. Был бы Брюс лисенком, припал бы сейчас к земле, не сводя глаз с умного и опытного лиса. Двинемся с места – те услышат скрип проклятых колес. Ну? В какую пору нам забиться?
Норм посмотрел вправо, затем влево: двигались только глаза. Увидел что-то и согласно кивнул собственным мыслям. Протянул раскрытую ладонь к решетке вентиляции. Брюс округлил рот в безмолвном «О». Блестящие шурупы, кренившие ее, каковые без крестовой гидравлической отвертки с места-то, он полагал, не сдвинуть, вдруг зашевелились и полезли наружу, как червяки из яблока. Пара секунд – и они упали в подставленную ладонь. Норм подсадил Брюску, тот втянулся в пластиковую трубу, в точности повторявшую изгибы коридора, а решетка встала на место.
План был настолько прост, что ею и дурак бы понял: проползти поверх церберов Люссака к лифтам следующей секции. А Норма они не знают. Идет себе и идет по своим делам.
Диаметр воздуховода в самый раз позволял перемещаться в нем ползком, их такими делают специально – для профилактики и ремонта. Мягкий бесшумный пластик, но вот пылища! И еще напор воздушной струи, фактически ветер, от которого у Брюса в одну минуту окоченело лицо. Пытаясь защитить глаза от пыли, он полз сощурившись и почти ничего не видел. Ремонтники, должно быть, ныряют сюда в очках и с лампочкой на лбу. Немного света в трубу попадало только через решетки вроде первой. Зато слышимость была хоть куда!
– Эй! – услышал он под собой голос Норма, исполненный осторожной подозрительности. – Что вы тут?
Они, видимо, растерялись. Оки, наверное, сами привыкли прижимать к стене, руки за голову, ноги на ширину плеч, и задавать вопросы, но им напомнили, что они тут чужие.
– Да так... случилось кое-что.
– А? – Норм, очевидно, попытался заглянуть в приоткрытую дверь бывшей Брюсовой спальни, но издалека и с опаской: не вышло бы чего. – Что это с ним? Живой?
– Тут одного пацана держали. Наш человек его охранял. Пришли сменять, открыли – он лежит, как младенец, и пузыри пускает. Мальчишка исчез. Ты не видел?
– Мальчишку-то? Видел в столовой пару раз. С доктором он ходит. Мужики, у нас тут, по правде говоря, такое творится... Скажу – смеяться станете, потому промолчу лучше. Вы хоть сообщили кому следует?
«Гориллы» обменялись взглядами. Норм, безусловно, умел говорить с существами подобного рода как свой.
– А кому? Директорше вашей звонили, только у нее комм отключен.
– Ну в СБ позвоните. И доктору. Дека с номерами у дежурной на посту.
Один пошел звонить, второй остался караулить место. Норм неторопливо двинулся своим путем. Колесики постанывали, маскируя легкий шорох, издаваемый ползущим поверху Брюсом. Таким образом они добрались до лифтового холла, где шурупы-фиксаторы с той же охотой выскочили Норму в ладонь, а затем в его объятия вывалился чрезвычайно вымазанный мальчишка. Вызвали лифт. Если это всего лишь компьютерная игра, надо полагать, уровень с тупыми «гориллами» мы прошли.
Ой! Вот всегда так.
– Да когда же ты сдохнешь?
Из раздвинувшихся створок лифта выступила Эвридика. Она была одна, но выражение ее лица Брюсу почему-то очень не понравилось. Казалось бы, что в ней особенного? Килограмм пять лишнего веса, прическа, видом напоминающая перманент, сделанный на мочалку. С чего бы вдруг зажечься бойцовским огнем ее невыразительным скучным глазкам?
И то сказать, нянька из нее была никакая. Да и зачем им тут нянька? «Кукла», оптимизированная для СБ! Эр Эвридика.
– Кажется, – сказала негромко, – я поймала крыс.
И Норм тоже что-то про нее понял, потому что иначе – что ему какая-то тетка на дороге? Отпустил тележку, кивнул головой, веля Брюсу зайти себе за спину. Сжал и разжал кулаки. А тетка скинула туфли. Ступни у нее были маленькие и крепкие, пальцы на них короткие и почему-то ассоциировались со сжатыми кулаками.
Первый обмен любезностями сошел вничью. Норм принял удары на предплечья, а из его ответных ни один цели не достиг. На диво прыгуча оказалась эта тварь, будто из резины сделана. И быстро, очень быстро. Брюска едва успевал голову поворачивать от одного к другому.
Опасаться Норму следовало не ног, а рук. Вытянутые пальцы, и ладонь, сложенная лодочкой для прочности, воткнутые в нужное место – куда-то в шею, насколько представлялось мальчику из хорошей семьи, – способны и парализовать, и убить. А выбрасывала она эти руки со скоростью атакующей кобры.
– Или устаревшая модель, – хмыкнула она между делом, – или вовсе человек, а?
Время против нас. Где этот Биллем, Кто-Бы-Он-Ни-Был?
А вот он где!
Саданувши в сердцах кулаком по крышке чана, Брюс неожиданно взмыл вверх и повис в воздухе, словно морская звезда. Оттолкнуться было нечем, так что пришлось мириться с ролью безучастного зрителя.
Судьба остальных, как ему показалось в первое мгновение, теперь напрямую проистекала от движения, которое они исполняли в момент, когда отключился гравигенератор. Эвридика. наносившая очередной из своих смертельных ударов, усилив его импульсом всего тела, начиная с пальцев ног, последовала за собственной рукой, как тело змеи следует за ее головой, Норм ушел в сторону и, пропуская ее мимо себя, с размаху приложился о гулкую стену, но спружинил спиной, оттолкнулся и полетел обратно. Пальцы его сомкнулись вокруг ее запястья, а векторы движения сложились, и их закрутило в клубок.
Брюсу и прежде доводилось смотреть трансляции Галакт-Игр в этом виде спорта. Спортивная борьба в невесомости объединяет приемы борьбы и бокса и разработана специально для нужд абордажных команд в незапамятные времена, когда гравигенераторы не были необходимой составляющей космических кораблей и станций. В жизни все оказалось не так зрелищно. Тут правил пет.
Главное условие соблюдено: противники сплелись, используя друг друга как опору для удара. Грубо говоря, кто держит, того и бьют, а бить Эвридика умела. Явно. И джентльменскими средствами ее не успокоить. Некоторое время все усилия Норма уходили в то, чтобы удержать ее за запястье на расстоянии двух вытянутых рук от себя, да вот еще перехватить ее свободную руку. Ноги тоже не следовало недооценивать, но заблокировать их можно было только своими ногами. Так оба и вились, прикладываясь к переборкам и все норовя попасть по голове.
Кадриль, переходящая в секс. Тьфу!
И, между прочим, отключение генератора – общая тренога! Народ, дурея с недосыпу, цепляется за леера и ползет к аварийным шлюзам. И сюда наползет, вопрос только времени.
Ба-а-ац! Отпустило! Брюса уронило прямо на «гроб» и вышибло дыхание, а тем пришлось ещё похуже, потому что они свалились бесформенной кучей, и все теперь зависело от того, кто поднимется первый.
– Биллем! – прохрипел Норм, с переменным успехом пытаясь воздвигнуться на четвереньки. – Чем такая помощь, не лучше ли было... м-да... просто довериться мне?
Эвридика не поднялась. Это радовало.
– Ты еще здесь? – рявкнул Норм, подтягиваясь в вертикальное положение и с трудом разминая пальцами шею сзади. – Каждый должен исполнять то, что должен. Лифт стоял пустой и открытый, почему ты не сбежал? Ведь почти сорвал мне всю операцию!