Справа и слева от статуй согласно обычаю было устроено что-то вроде невысоких столов для подношений. Боги Корнваллиса не отличались особой привередливостью, и прихожане могли оставить здесь что угодно, в зависимости от смысла просьбы и своего материального благополучия: на столах соседствовали серебряные и медные монеты, драгоценные и глиняные кубки, фрукты и куски тканей, ножи, кольца и любые из мелочей, что могли найтись в карманах у бедняка. В Хартворде Эдмунд слышал удивительную историю о том, как в какой-то из церквей в столице королевства некий нищий, страстно желавший наказать своего обидчика, на глазах у многих отрубил свою руку и, истекая кровью, возложил её на алтарь Белара.
Миртен, мельком глянув на знакомую ему обстановку, решительным шагом направился к центру часовни. Эдмунд, Ирмио и почти оправившийся от вчерашней раны Гуго следовали за ним, держа наготове смолистые факелы; Гуго время от времени ощупывал рукоять стеклянного меча, висевшего у него на боку.
- Зачем факелы? – недоумённо спросил юноша у Миртена. – Вы же умеете делать светящиеся шары?
Лекарь усмехнулся, но вместо него ответил Ирмио.
- Видишь ли, молодой человек… чтобы везти маленькую повозку, не обязательно запрягать в неё слона.
- Любая магия отнимает силы. Пусть немного, но отнимает, - согласно кивнув, добавил Миртен, - и требуется некоторое время, чтобы их восстановить. А кто знает, когда нам могут понадобиться все наши возможности.
- О, боги… - сокрушённо пробормотал Гуго и ещё раз на всякий случай тронул рукоять своего клинка.
Центр часовни – как раз в том месте, где скрещивались безжизненные взгляды трёх богов, - по кругу был обнесён невысоким кованым ограждением; ступивший внутрь через маленькую дверцу оказывался перед отверстием в полу, в черноту которого уходила винтовая лестница. Внизу под часовней находился склеп – увеличивавшееся с течением веков помещение, в котором в специально устроенных каменных нишах стояли саркофаги с телами всех владельцев замка Крид и их жён.
По традиции дверцы в ограждениях не запирались – ни в Хартворде, ни здесь и нигде, так что любой желающий мог пройти внутрь, чтобы лицезреть великолепно украшенные надгробия, под которыми покоились некогда могущественные эорлины Корнваллиса. Эд со своим другом ещё мальчишками пару раз спускались в хартвордский склеп, но не увидели там ничего интересного; сейчас же его охватывало несколько иное ощущение, почти дрожь: там, внизу, лежали его предки за пятьсот лет, о существовании которых ещё несколько месяцев назад он и не задумывался.
Слава богам, обошлось без неприятных встреч. Гуго до боли в пальцах сжимал рукоять меча, а Миртен, вытянув вперед руку с чадящим факелом, долгие минуты вглядывался в темноту подземной залы, прежде чем сойти с последней ступеньки.
Широкий, в добрые шесть футов, коридор уходил далеко в темноту, а по обеим сторонам виднелись неглубокие ниши с саркофагами. С десятками саркофагов. Прямо на стене над каждым из захоронений были вырезаны имена, некоторые уже почти неразличимые от старости. Имена и – согласно странному обычаю – прозвища.
Ллуйр Железнобокий. Крунд Сварливый. Теа Маленькая. Эдан Заячья Лапа. Гор Великий. Кордейла Кривоножка. Ругон Бык. Мадалена Русалка. Бран Толстый. Гвервил Завоеватель. Литти Швея. Утэр Цветочек. О боги, что за странные прозвища, мелькнуло у Эда в голове. Цветочек… Интересно, а что напишут на его могиле? Эдмунд Несмышлёныш? С непонятным чувством вчитываясь в надписи, еле видимые в пляшущем свете факелов, он чуть не сбил с ног внезапно остановившегося впереди Миртена.
- Вот, - шёпотом произнёс маг, указав на гроб, над которым виднелась свежая надпись: «Камбер Безумный».
Сунув свой факел Гуго, лекарь кивнул Эду и Ирмио.
- Помогайте.
Втроём они упёрлись руками в тяжёлую каменную крышку саркофага и с усилием сдвинули её в сторону. Ирмио осторожно приподнял грубую хлопчатобумажную ткань, скрывавшую лицо мертвеца.
- О… - то ли изумлённо, то ли испуганно выдохнул Гуго. – Что с ним?
Лицо умершего невозможно было узнать. Из парадных доспехов торчала ужасающе тощая шея; высохшая до крайней степени голова более напоминала обтянутый грязно-жёлтой кожей череп с оскаленными зубами и огромными задеревеневшими глазными яблоками без век. Запаха и следов гниения не заметно вовсе, несмотря на то, что со времени захоронения прошло меньше полутора недель. Перед ними лежала мумия, как будто засушенная тысячу лет тому назад.