- Белый ранункулюс, - утвердительно произнёс Ирмио, - не вдыхайте воздух рядом с ним.
- Что? – Эдмунд повернулся в его сторону.
- Твоего дядю отравили. Это что-то вроде лютиков.
- Цветов?!
- Да. Но не обычных лютиков. Их находят вдоль Вала. Маленькие белые соцветия. Их можно сварить и давать вместе с питьём. Можно высушить и подсыпать в пищу. Ни вкуса, ни запаха. Но человек начинает сохнуть на глазах и умирает от остановки сердца или от удушья – это зависит от количества яда – в течение одного-пяти дней. И продолжает сохнуть после смерти.
- Слишком изощрённо для убийц, подосланных королём, - задумчиво сказал Миртен, - и вовсе невероятно для теней. Но достаточно. Надо закрыть гроб.
Обливаясь потом, они задвинули крышку саркофага на место и в молчании направились к выходу. Вдруг Эдмунд остановился, словно осенённый какой-то мыслью.
- Рич Беркли?!
- Не исключено. - Маг Огня пожал плечами. - Но ему незачем так торопиться. Ему же всё равно придётся ждать появления наследника от Алиеноры. Она ведь первая в очереди на корону Корнваллиса, как он думает. О тебе, понятно, граф Клеймор не знает ничего.
- Эри Тибрайд мог бы сказать, кто приезжал в Крид перед смертью дяди, - со вздохом пробормотал Эдмунд.
- Мог бы, - откликнулся Миртен, - но уже не скажет. И никто здесь не скажет.
Поднявшись по лестнице, друзья остановились под незрячими взглядами трёх богов. Гнетущую тишину нарушали только звуки воды, ручейками стекавшей в каменные чаши у ног статуй. Как по команде, оба мага повернулись в сторону Эдмунда, испытующе глядя на него; мгновение спустя к ним присоединился и Гуго.
Эд вздохнул.
- Да. Других способов получить ответы на все вопросы у нас нет. С вами или без вас, но я должен отправиться туда.
Гуго фыркнул.
- Никуда ты без меня не пойдёшь. Со мной.
- Со всеми, - одновременно произнесли Миртен и Ирмио.
Глава 5. Венчание
Удивительно, уже в который раз подумала Бланка, расправляя юбки. Её нарядили в роскошное платье из тёмно-зелёного переливающегося бархата; в ушах еле слышно позвякивали тяжелые длинные серьги, почти касавшиеся обнажённых плеч. Крошечные серебряные драконы с рубиновыми глазками, переплетаясь в сложном танце, держали на конце серёг по три изумруда, огранённых в виде капель.
Галахад преподнес ей их в подарок. Как она слышала, специально отряжённый для этой цели один из поставщиков королевского двора ездил за этим украшением в Вецилию, город где-то далеко за океаном Арит, славившийся своими золотых дел мастерами на весь мир.
Под те кольца, серьги, браслеты и ожерелья, что успел подарить принц, ей пришлось завести целый ларец, который сам по себе был произведением искусства: вишнёвого дерева, инкрустированный драгоценными вставками и эмалью; с множеством ящичков и таких размеров, что больше напоминал небольшой сундук для постельного белья.
Её удивление, впрочем, относилось не к драгоценностям и не к бесчисленным нарядам, которые мастер Орнус исправно поставлял в её гардероб, и которые она даже не успевала примерять – ко всему этому Бланка успела уже привыкнуть. Почти необъяснимыми были те отношения, которые сложились у нее с дедом Галахада, его высочеством Оуэном Эмли. Сейчас девушка сидела напротив герцога возле огромного полыхающего камина – старик всегда мёрз, а когда наступала осень, он вообще крайне редко выбирался из своих покоев.
С другой стороны, назвать его жизнь затворнической значило бы серьёзно погрешить против истины. Тело немощно, но дух бодр – эти слова древнего мудреца как нельзя более подходили к этому человеку. Эмли постоянно принимал посетителей. Самых разнообразных: это могли быть торговцы, какие-то просители, посланники, возвращавшиеся из других стран и просто отдалённых уголков Корнваллиса, а также тёмные непонятные типы, незаметно проскальзывавшие в его опочивальню мимо стражи и так же тихо исчезавшие. Письменный стол герцога всегда заваливали горы документов, географические карты, письма и древние манускрипты, но последнее время Оуэн Эмли с видимым удовольствием отодвигал все эти бумаги в сторону, чтобы побеседовать с будущей женой своего внука.