- Похоже, - пробормотал он, - очень похоже. Тут у них, наверное, залежи этих камней. Целые горы сокровищ… С этими стекляшками никакие тени не страшны.
Миртен только пожал плечами. От твоего-то меча они гибнут, сказал он, а орочьи топоры теней всего лишь ранят. Скорее всего, только те камни по-настоящему драгоценны, что вделаны в посохи шаманов.
- Ранят – тоже дело, - рассудительно заметил Гуго. – А наши-то железки против этих тварей – даже бесполезнее, чем хворостина против медведя.
Откинув полог из медвежьей шкуры, Миртен вошёл в комнату на втором этаже. Эдмунд посмотрел на него ничего не выражающим взглядом.
Сгорбившись, он сидел за высоким столом, грубо сколоченным из досок в три пальца толщиной. На столе лежала раскрытая книга, в которой маг признал дневник Яго. Толстая свеча жёлтого воска уже догорала, отбрасывая маленький кружок света на мятую страницу манускрипта, зажатую между пальцев юноши.
Миртен решительно подошёл к окну и распахнул ставни, впустив яркий сноп утреннего света; пылинки заплясали по комнате. Эд только слегка поморщился. Под его глазами обозначились тёмные круги, рот был крепко сжат, а свалявшиеся длинные волосы висели по обе стороны лица, почти доставая столешницы. Миртен уселся на скамью напротив него.
- Сир Эдмунд! – негромко позвал он.
Молодой человек продолжал смотреть прямо перед собой пустыми глазами.
- Эд, очнись…
Тот едва заметно передёрнул плечами.
- Я слышу вас, мастер, - с трудом разлепив спёкшиеся губы, сказал он. – Я… я прочитал книгу.
- Вижу. Я полночи беседовал с Гурх’хаком и ещё одним шаманом, которого зовут Тратулук. Он очень стар и почти ничего не смог добавить. Что-то я понял, что-то – нет. Ты сможешь рассказать мне? Что ты узнал из дневника?
- Да… расскажу. – Эдмунд отрешённо помотал головой. – Только сначала освежусь.
- Проклятье… ноги затекли, - пробормотал он. Юноша встал со скамьи и, слегка пошатываясь, подошёл к большому деревянному ушату с водой в углу комнаты. Вдохнул – и засунул туда голову целиком. Держал он её там так долго, что Миртен даже забеспокоился.
Наконец, с шумом выпустив из груди воздух, Эдмунд выпрямился и, стащив с себя рубаху, принялся ею же вытираться.
- Ишь ты, - раздался голос Гуго, - ванну принимаем?
Он вошёл, слегка наклонившись – дверь была не особенно высока. Следом за ним показалась фигура Ирмио. Последний только коротко кивнул в качестве приветствия.
- Что с тобой? Ты что – всю ночь не спал? – спросил Гуго, вглядываясь в лицо своего друга.
- Вроде того, - хрипловато ответил Эдмунд. – Садитесь. Мне нужен совет.
В комнате повисло молчание. Три пары глаз с ожиданием смотрели на юношу. Тот уселся и слегка дрожащими пальцами оттолкнул от себя дневник в сторону Миртена.
- Вот, - устало произнёс он. – Здесь всё написано.
- Что именно? – Ирмио вопросительно приподнял одну бровь.
Когда Яго Маэрин в одну ночь потерял самых близких своих друзей, начал Эдмунд, в нём что-то перевернулось. Он благополучно донёс Бремя Власти до замка Крид, а потом - вернулся обратно, движимый только одной мыслью: узнать об этом камне.
- Он очень скупо пишет об этом. Грамоте тогда он ещё не был обучен и, судя по всему, первые записи о своей жизни за Валом он сделал уже много позже этого времени. Ясно только одно: он потерял там сознание от голода, а когда очнулся – оказался в этом самом месте, в Бараш-Дуре. Дхарги нашли и выходили его. Он прожил здесь несколько лет, учился и помогал своим спасителям по хозяйству. Тут же он узнал кое-что о Бремени Власти, или Хроноше, как называют его Дети деревьев. Потом несколько раз уходил в королевство. Искал древние книги, беседовал с магами – с теми, которые соглашались поделиться с незнакомцем древними знаниями, – в обмен на знания о Вале. Но основное он узнал именно здесь. Потому что в Корнваллисе, - Эдмунд обвёл взглядом своих слушателей, - все сведения о Чёрном Камне намеренно были уничтожены. Потому что… великий Мередидд Уриен победил своих врагов, использовав Бремя Власти. Он убивал людей при помощи теней. Вот так-то. Вам об этом рассказывали шаманы, мастер Миртен?