Вдалеке уже кипела битва.
- Боги, что он делает, что делает?! – вскричал Лотар, вцепившись в камень побелевшими пальцами.
- Кто делает? Что там происходит? - спросил Эдмунд. – Я не понимаю…
Лотар оставил его вопрос без ответа. Вместо него откликнулся сир Брад, начальник стражи Драмланрига. Эдмунд знал его очень хорошо: когда Лотару было недосуг или просто лень, сир Брад с удовольствием заменял его на арене в поединках с Эдмундом. Это был высокий худощавый мужчина, довольно добродушный, несмотря хищное выражение лица, и он терпеливо обучал новоиспечённого герцога премудростям боя на мечах.
- Его высочество Бедвир слишком поторопился, - мрачно сказал он. – Они не дали ему подготовиться. Смотрите туда, - сир Брад указал пальцем. – Бедвир не успел построить свои войска, а королевский авангард уже атаковал его правый фланг. Теперь Бедвиру уже не удастся сохранить боевой порядок. Рич Беркли знает своё дело: он выставил впереди не пехоту, как обычно делают, а рыцарей, чтобы они охватили Бедвира с левого фланга кольцом. А если у его высочества всё же получится прорвать рыцарский строй, он напорется на тяжеловооружённых латников Тэлфрина. Но их слишком много…
- Смотрите! – вдруг вскричал сир Брад. – Ллевеллин! Ллевеллин!
Стоявшие вокруг солдаты поддержали его нестройными возгласами.
Королевская армия действительно не ожидала столь наглой вылазки осаждённых. Конница герцога Пемброка, стремительно вырвавшись с моста, кинжалом вонзилась в спины вражеской пехоты, разметав её в стороны подобно рассвирепевшему буйволу, раскидывающему стаю волков. Звон стали и вопли доносились даже до стен Драмланрига.
Эдмунд на мгновение прикрыл глаза. Увы, отряд герцога Ллевеллина, числом не более девятисот человек, в гуще неприятельского войска выглядел… да, как тот медальон с буквой «Э» посередине, когда в доме Финна он увидел его среди сотен серебряных и медных монет.
- Ллевеллин! Слава, слава! – продолжали кричать солдаты, указывая друг другу на поле.
Там плотники и несколько наёмников сразу бросились к оставшимся без охраны требушетам. С такого расстояния трудно было разглядеть, что именно они делают, но вот одно из орудий накренилось и упало, за ним второе, а третье и четвёртое, затем и другие загорелись. Тяжёлые клубы чёрного смоляного дыма начали заволакивать небо, и ветер тут же понёс их в сторону Драмланрига.
- Проклятье! – Лотар стукнул кулаком по стене. – Этак ничего не разгля…
Он замолчал. Крики вокруг тоже затихли.
И леса, слева окаймлявшего пустошь, ручейками потекли тысячи воинов. В кольчугах до колен и бармицах. Мгновение – и над их рядами взвились тёмно-синие хоругви с изображением пламенеющего солнца.
- Орден… - с отчаянием выдохнул Эдмунд.
Тем временем из-за дыма ничего не стало видно, только изредка, когда ветру удавалось проделать брешь в тёмной завесе, можно было заметить беспорядочные толпы сражающихся.
Солдаты на стене стояли не шевелясь. Минута, вторая, а может быть, час, и другой пролетели в молчании, лишь изредка нарушаемом чьим-то шёпотком. Требушеты догорели, и лёгкий ветерок разогнал дым вместе с последней надеждой.
Всё было кончено.
Тела павших усеивали Драмланригский луг, и между ними бродили живые – в таком множестве, что у Эдмунда потемнело в глазах. Для Ордена и Совета Пяти эта была всего лишь проба сил.
Лотар отвернулся. На его каменном лице не отражалось ничего.
- Сир Брад, - глухо произнёс он, - подъёмный мост поднять. Решётку опустить. Лучников на стены, и проследите, чтобы в барбакане было достаточно ядер, смолы и масла. Если они вздумают сунуться сюда, пусть узнают, что ещё рано хоронить дом Ллевеллинов.
Сир Брад поклонился.
***
Луна светила в распахнутое окно.
Лотар пил, не пьянея. Он добрался уже до второго кувшина с вином, когда Эдмунд, молча сидевший рядом, вырвал из его руки кубок и швырнул его в огонь.
- Хватит.
- Я ничего не смог сделать, - пробормотал Лотар. По его щеке катилась слеза.
- Ты ничего не мог делать, - хмуро поправил его Эдмунд.
Лотар тряхнул головой, прогоняя хмель.
- Меинвен! – крикнул он.
В дверях тут же возникла фигура служанки.
- Где моя сестра?
Та присела в глубоком реверансе.
- Её милость у себя в опочивальне. Плачут, всех гонят прочь.
Лотар тяжело поднялся со скамьи.
- Я должен проведать её. Эд, мне очень жаль, что сейчас я ничем не могу тебе помочь…
Эдмунд кивнул. В его горле стоял ком. Он молчал почти весь вечер, думая обо всём сразу: о герцоге Ллевеллине, о том, как тяжело сейчас Лотару и Айрис, но в первую очередь - об Алиеноре.