Вениамин снова взял письмо.
Как бы там ни было, но из письма Акселя явствовало, что они живут порознь. Так что большого скандала быть не могло.
Из страха, что письмо Акселя может попасть в руки Андерсу, Вениамин сунул письмо в печку. Он долго смотрел, как пламя уничтожает его, а потом сел писать ответ.
Он предостерегал Акселя: нельзя жить во грехе и вмешиваться в чужой брак.
Перечитав письмо, Вениамин скомкал его, отчего у него на ладонях остались чернильные пятна. Какого черта он читает мораль Акселю? Он?
Через два дня он написал новое письмо в таком тоне, словно они были еще студентами и у них не было других неприятностей, кроме тех, которые они сами доставляли себе.
Попросил передать поклон Дине. Если, конечно, они видятся.
Глава 4
Коричневая контора совсем обветшала. В ней пахло табаком, бумагой и штемпельной краской. Андерсу и Вениамину никто не мешал. Лавка была пуста. На полках и в ящиках пылились остатки неходового товара. Того, что мог долго храниться и когда-нибудь понадобиться в хозяйстве. Просмоленные нитки и щеточки для трубок. Стекло для керосиновых ламп и рулоны поблекшей клеенки.
Андерс несколько дней готовился к тому, что он скажет. Они с Вениамином наполнили рюмки. Ром.
— Все дело в тяжелом финансовом положении… — начал Андерс с добродушной улыбкой.
Если он правильно понял, Вениамин хочет поселиться в Страндстедете, забрать Карну и нанять служанку? Он должен прямо высказать свое мнение по этому поводу. Эта задачка не сойдется с ответом.
Вениамин не знал, как ему отнестись к этим словам. Он уже не мальчик, которого любой по настроению может поставить на место.
Да, он собирается открыть практику в Страндстедете. Он уже говорил об этом с окружным доктором. Там требуется еще один врач. Это бесспорно.
Андерс и не сомневался, что докторская практика Вениамина принесет людям пользу. Он уже убедился, что о Вениамине идет добрая слава и он пользуется уважением. Все это очень хорошо. Но на это не проживешь, если не позаботиться о том, чтобы тебе платили за твой труд.
Андерс прямо сказал, что чувствует себя обремененным Рейнснесом, до которого никому, кроме него, нет дела.
Для Андерса такая откровенность была необычной.
Поскольку от его собеседника не последовало возражений, он продолжил свою самую длинную речь с того раза, как проучил рыбаков, наказавших Вениамина на Лофотенах.
Большая сельдь снова ушла. С 1864 года он уже не имеет возможности, как в былые времена, фрахтовать уловы местных рыбаков в обмен на товары. Теперь все хотят, чтобы им за рыбу платили звонкой монетой. В противном случае они идут к другим перекупщикам. А в лавке Рейнснеса уже давно перестали пользоваться деньгами. Вот рыбаки и уходят туда, куда их ведет чутье.
К тому же ему приходится расплачиваться с ними до того, как он продаст рыбу в Бергене! Теперь он один отвечает за качество рыбы. Один несет убытки за все, что в Бергене оказывается забракованным.
А эти проклятые пароходы! Они перебивают фрахт и ходят точно, как часы, независимо от ветра и погоды.
А сколько теперь развелось торговцев! Повсюду — в Страндстедете, по берегам пролива и даже на островах. Кто угодно может открыть лавку. Если бы пролив в Рейнснесе не был таким мелким, он, несмотря на свою чертову слепоту, поставил бы все на одну карту — купил бы пароход и стал перевозить и людей, и грузы.
Новые времена заставили сойти с фарватера не только Рейнснес. Многие известные торговые дома и постоялые дворы оказались в таком же положении. И если Вениамин считает, что в этом можно найти утешение, он глубоко ошибается!
Теперь лофотенские рыбаки продают торговцам свежую рыбу, а те уже сами вялят ее. Такие выскочки, как Олаисен, делают на это ставку. Но Олаисен молод, у него хорошее зрение и твердый доход. Эти парни заставляют женщин и детей работать, как скотину. Не за кусок хлеба, а за деньги.
Вениамин напомнил Андерсу, что тот продал свои скалы в Страндстедете. Наверное, это нельзя назвать умным поступком?
Андерс горько усмехнулся и принялся объяснять, что слепому шкиперу не под силу стать крупным производителем вяленой рыбы. Кроме того, нужно было покрасить большой дом и пакгаузы. Во всяком случае, с юго-западной стороны. Расплатиться за снасти и канаты, взятые в Бергене в кредит. Сменить на шхуне старые паруса.
Работники, которых нанимают на страду, уже не довольствуются только пищей и одеждой, они хотят, чтобы с ними расплачивались деньгами. Солью он еще мог бы заплатить им, но уж никак не мукой.