Ночью они не могли уснуть, утопая в объятиях. Как ни странно, только в такие моменты она чувствовала себя не подверженной влиянию извне: той Катариной, с которой он встретился в нотариальной конторе на оглашении завещания. Он прижимал ее к кровати, сильные руки ласкали, сжимали, искали пристанища. Он целовал ее так, будто в последний раз, и, задыхаясь, шептал: «Я люблю тебя, Кэти!» Она прижималась к нему теснее, впивая ногти в массивную спину: – «Я тоже тебя люблю». А после он сладко спал, а она смотрела в потолок.
Катарина не задумывалась, как близки они стали: влечение переросло в нечто большее, глубокое, с долей сумасшествия, пожалуй. Она боялась, мысленно возвращаясь в тот день, когда колдун был в шаге от того, чтобы убить Габриэля. Обладая новыми способностями и знаниями, она сможет его защитить. Но что, если все-таки нет?
Не желая засыпать, девушка вновь погрузилась в воспоминания дома. Оказавшись на месте и промотав еще немного, она увидела уравновешенную женственную Черу. Катарина ощутила ее внутреннюю гармонию, эйфорию чувств. Прищурившись, она внимательнее посмотрела на бабушку: – Да, она же влюбилась! – девушка расхохоталась. – Значит, от губительного влияния энергии дома уберегает любовь? Чера обрела гармонию благодаря дедушке! Так вот зачем хитрая старуха подослала ко мне Габриэля! А если бы он мне не понравился? Хотя, что за чушь? Как он может не нравиться?
Катарина приободрилась, но не успела выйти из воспоминаний, как пленка промоталась вперед. Чера была в почтенном возрасте – постаревшая, но живая и не менее опасная. Она подошла к двери, отворила, и Катарина затаила дыхание. На пороге стоял красивый, молодой, черноглазый, и невредимый Роман. Он был худее, чем при первой их встрече. Судя по всему, события происходили незадолго до поступления в институт.
– Входи. Я ждала тебя. Знаю, не лучшее место для встреч, но выбора у меня нет, – проскрипела бабушка, приглашая его в дом.
– Отец послал меня к вам. Он не распространялся о подробностях. Это правда, что дом особенный? – с любопытством рассматривал юноша стены. Как вдруг из одной из них выскочил серый луч, и, принимая форму руки, схватил его за горло. Чера прошептала что-то, и рука испарилась.
– Не стоит задавать вопросов. Я уже не так молода и сдерживаю его с трудом.
«Отец? Он же говорил, что его отец погиб много лет назад…», – соображала Катарина.
Они расположились в «бархатном зале». На журнальном столике прямо из воздуха возник поднос с чашками и чайником.
– Мою внучку зовут Катарина, – передала ему фотокарточку Чера. – Она в опасности. Колдун узнал о ее существовании. Я стара и скоро не смогу защитить ни себя, ни дом. Катарина будет следующим хранителем, дом сам показал мне это. – Девушка переводила взгляд с бабушки на бывшего мужа, понимая, что присутствует при событии, о котором мечтала узнать все это время. – Она обязана продолжить мою миссию, но не сможет этого сделать, если колдун убьет ее раньше. Знаешь, энергия дома от одного упоминания о ней меняет цвет и становится мощнее. Моя внучка уничтожит колдуна. Но ей нужна защита, прямо сейчас. – Роман слушал внимательно. —Тебе придется отправиться в Москву и быть к ней ближе, чем кто-либо, – бабушка загадочно улыбалась. – Я понимаю, что тебе будет сложно жить в нашем мире, покинув отца и друзей. Но это ради высшей цели, Роман. Твой отец меня понял. Надеюсь, и ты сможешь понять.
Чера выглядела серьезной, но Катарина смогла разглядеть за строгим фасадом беспокойство. Роман рассматривал фото, а затем поднял на бабушку взгляд полный решимости, и согласно кивнул.
– Отныне ты будешь держать меня в курсе всего, что происходит в жизни моей внучки. Но сначала попрощайся с отцом, – она провела в воздухе знак бесконечности, и в комнате возникли разноцветные лучики.
Лучи множились, образовывая воронку, крутившуюся против часовой стрелки (Катарина почему-то обратила на это внимание). Роман пожал бабушке руку и шагнул в нее, растворившись.
Глава 2. Немного свободы
Рано утром девушка вспомнила об откровении из воспоминаний дома. Габриэль крепко спал, до звонка будильника было два часа. Она не стала валяться и отправилась в душ.
По пути в обеденный зал девушка наблюдала, как разноцветные лучи пересекают комнату, сливаясь в общую массу и разделяясь вновь, устраняя беспорядок и извлекая из ниоткуда вкуснейшие блюда, которые она так любила.