— Спасибо. За помощь, — робко сказала она.
— Да, ничего. Я только рад. Обращайся. — И он протянул визитку.
Попрощавшись, заспешила домой, а он направился в сторону метро. И, лишь закрыв за собой дверь, поняла, что ноги предательски подгибаются. Но, списала это на нервное возбуждение, дабы не мучиться угрызениями совести. «Бродяга» встретил с надменным видом и прошествовал к мискам. «Ненавижу кошек», — поспешила она переключиться на что-то другое, чтобы отвлечься от мыслей о старом, новом знакомом. Но любопытство взяло верх, и она решила прочесть вручённую визитку: «Муромов Роман». Отчаянно потрясла головой, на секунду зажмурившись: «Заречный Артур Вениаминович…менеджер отдела связи…телефон мобильный…адрес офиса». Вздохнула с облегчением, усаживаясь на диван. И вспомнила, что когда-то отказалась брать фамилию мужа, гордясь своей, не смотря на удары судьбы и отдалённость от корней. Ромка тогда, на удивление, спокойно отреагировал. И всё бы ничего, но в угольно-чёрных глазах промелькнула невероятных масштабов печаль. Она часто подмечала такие моменты и задавалась вопросами, понимая, что супруг скрывает гораздо больше, чем она смеет предположить. Катарина в тот день мечтала вслух о том, как дети будут носить его фамилию, потому что обрекать на жизнь в социуме с королевской, было жестоко. Но, в глубине души, была рада, что является тем, кто есть, и такой останется навсегда. Она поменяла жизнь, от прежней оставалось лишь это, и потерять себя совсем не хотелось.
Не спалось, мысли вращались, предстоящая поездка интриговала. Артур заинтересовал не меньше. Стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором появлялась простая и притягательная улыбка. Было в нём что-то необъяснимое, располагающее, и в тоже время приторное, как чересчур сладкий пирог. Она застыдилась мыслей и завспоминала о муже, который при жизни, также как и Артур, являлся душой компании, а теперь канул в лету. «Бродяга» устроился в ногах, раньше себе не позволяя такой вольности. Пушистый комок шерсти почувствовал, что ей стало лучше, и пытался втереться в доверие. Кошки сами выбирают хозяев, и этот нуждался в лидере, а не в сопливой и слабой девчонке. «Надо же! Я заслужила его одобрение!». Медленно, неторопливо, она провалилась в сон, безмятежный, спокойный. В какой-то момент события стали набирать обороты, и она вскочила в кровати, судорожно вытирая пот со лба. Находясь в сонном состоянии, пошла на кухню и заварила крепкий, ароматный кофе. На дворе стояла глубокая ночь. Глоток за глотком сон уходил, глаза открывались. И вспоминалось то, что снилось. Она брела по развалинам снесённого дома, кирпичи втыкались в ноги, появлялось болезненное ощущение. Миновав кирпичные преграды, остановилась на ровной земле. Впереди распростёрся лес. Зелёные, густые кроны деревьев шуршали на ветру, который усилился, став вмиг холодным, пронзающим до костей. Она поёжилась, запахивая халат поплотнее, и в лучах восходящего солнца перед ней предстал супруг. Он святился, как новогодняя гирлянда и выглядел великолепно. «Впрочем, когда было иначе?». Он сделал несколько шагов, ветер усилился, стало ещё холоднее, зубы застучали, с трудом попадая друг на друга. Она смотрела на этого человека, того, которого любила больше самой жизни, и хотела лишь одного — вернуть назад. «Может, хотя бы во сне это станет возможным?». Он лукаво смотрел, прищуриваясь, и на душе становилось теплее. Даже после смерти знал, в чём нуждается его Катарина больше всего.
— Ну, здравствуй моя любовь! Как поживаешь? Прости за то, что оставил одну так рано. Я не хотел, так вышло, — он был печален, а она только-только обрела дар речи.
— Что ты натворил?
— Тебе лучше не знать. Хорошо, что он остановился на мне. Будем надеяться на лучшее, — на мгновение повисло неловкое молчание. — Я пришёл сказать, чтобы ты жила дальше, моя дорогая. Мне нет покоя, пока ты блуждаешь во тьме и сводишь счёты с жизнью. Ты должна отпустить меня! Ради себя, ради меня! И позаботься, как следует, о «Бродяге».
Она столько всего хотела сказать, спросить, но силуэт начал растворяться, и вскоре исчез совсем. Потрясённая увиденным, пробудилась, замерзая наяву, и, как ни странно, запомнила разговор. Кофе окончательно взбодрило, и она стала рассуждать о необычном сне. «Правда ли это был он? Существуют ли призраки? Или это всё моё больное воображение? И если да, это ли он хотел сказать на самом деле? Или я всё придумала, потому что мне понравился кто-то ещё?». Не было ответов, и она долго копалась в себе, пока не заснула от усталости.