— Расскажешь, почему не добраться до берега? — прозвучал задорный, жизнерадостный голос.
— Потому что озеро велико, — предположила она и надула губы.
— Нет. Мисс всезнайка, — издевался мужчина. — Может, просто ты недостаточно сильна? — она пожала плечами.
— Да тут даже краёв не видно! — возмутилась, вскакивая на ноги.
— Не видно, когда не хочешь видеть, — скрестил под собой ноги. — Посмотри внимательно Катарина, — сказал он серьёзно, нахмурившись.
Она смотрела вперёд, водная гладь закрывала собой горизонт, а позади виднелся кусочек суши, откуда начала путь. Сосредоточилась и стала внимательней. Вода начала убывать, и плот моментально прибило к берегу, поросшему густой травой. Мужчина захлопал в ладоши и спрыгнул на берег. Она хотела последовать примеру, но он выставил руку.
— Это моя остановка, не твоя, — она растеряно на него посмотрела. — Иногда, чтобы видеть, нужно просто хорошенько присмотреться, а не прятаться от проблем. Не забывай об этом. Ответы, которые ищешь, лежат на поверхности. Каждое действие порождает последствие. Невозможно дойти до финиша, пропустив одну из головоломок, — улыбался он так откровенно, что захотелось обнять. — Ступай дорогая, — он развернулся и зашагал по траве. Вдалеке виднелись силуэты, ожидавшие его там.
Она распахнула глаза. Аластер. Ещё никогда он не приходил к ней во сне. Обычно это делали женщины рода, предупреждая об опасности. Откинулась на подушку, убирая волосы со лба. «Что это значит? Я что-то упускаю, не вижу главного. Об этом и говорил Аластер». Живот скрутило, и она пулей понеслась в туалет. Рвало ничем. В желудке не было еды, но это не остановило позывы. Руки от кисти до локтя кололо, словно иголками. Когда спустилась вниз, Ленц и Вета уже позавтракали, и болтали за столом. Они переживали и расспрашивали про самочувствие, ведь лицо у нее было зелёного цвета. Еда не лезла, и она опасалась, что та вырвется наружу. Голова гудела. «Что происходит? Почему я не исцеляюсь от „параллельной“?». Мелькнула мысль, что кто-то снова захватил дом, но тут же была отметена. Заклинание бессилия тоже казалось вариантом маловероятным. Началось явление после сна с участием предка. Это и казалось странным. Хотя вскоре состояние улучшилось, и она смогла мыслить здраво, не отвлекаясь на самочувствие.
Вечером пришла очередная записка от Регины, примотанная к крысе: «Не будь бякой Кэти, приезжай! Ромео сказал первое „ГУ“, а тебя не было рядом». Прослезилась, сама того не желая.
— Головоломка, — бубнила под нос. — Видеть то, что не видно. Ответы близко.
Стала припоминать события последних недель. Помимо долгожданных гостей, которым несказанно рада, было и ещё кое-что интересное — подарок Мартина. Застонала.
— Ну, конечно. Шкатулка.
Катарина не хотела доставать её после зловещего шёпота, но раз Аластер утверждал обратное, решила попробовать разобраться. Она привыкла доверять своим предкам, ещё ни разу не подводившим. Достала шкатулку из тайника, прикоснулась к лисе, и та засияла золотым. «Интересно». Лисёнок повернул головку и тявкнул. Заулыбалась, думая, что в детстве отдала бы всё за такую вещицу. Открыла. Перстень неподвижно лежал, не издавая звуков. Камень также был бордовым. Сделала вывод, что тот, видимо, изменил цвет после соединения перстней. Катарина смотрела на него и безумно хотела надеть. Желание крепло, усиливалось, и она потянулась, руки затряслись. Не успела дотронуться, как он взметнулся и оказался на пальце, словно притягиваемый магнитом. Глаза закатились, покрылись алой пеленой, тряслась уже всем телом, кресло застучало ножками о деревянный пол. Алая нить вплелась в остальные, поражая толщиной и цепкостью. Она давила, поглощала, испепеляла. Картинка рябила, подрагивала и резко сменилась. Оказавшись в чудесном саду, колдунья силилась разглядеть, что ей открылось, но алая нить не давала расслабиться. Успев краем глаза зацепить изображение многовековых деревьев с мощными стволами и ветками до самого неба, и золотую пыльцу, летавшую в воздухе, вернулась назад, сорвав с пальца кольцо тьмы. Оно само запрыгнуло в шкатулку, и та захлопнулась. Лисёнок засиял, освещая половину комнаты. Спешно засунув шкатулку в тайник, рухнула в кресло. Силы покинули, живот снова скрутило.
— Только не это! — новый позыв отправил её в туалет.
Бинар чувствовал, что она мечется от неизвестности, и ощущал эмоции, которые были совершенно некстати. Привыкший сохранять хладнокровие в любой ситуации, он начинал нервничать и не мог сосредоточиться на цели. На планету долетели быстро. Родные пенаты блестели всеми красками радуги с приличного расстояния. Он и забыл, какой красивой она была. Серые волки слаженно управляли кораблём и не путались под ногами. С того момента, как покинул планету «Гор», не получалось прогнать пустоту из сердца. Она разрасталась с каждым километром, разделявшим его с любимой. Бинар зажмуривался и видел её глаза, улыбку, белокурые локоны. Дыхание сбивалось. Вспомнилось и возбуждение, которое испытывал, когда следил за ней ментально, и воинственный вид у волчьей горы. Уже тогда он мечтал обладать ей. Белый волк не хотел улетать, но и остаться не мог. Оттого стремление разобраться с новым Главой основательно крепло. Конечно, он любил свой народ, и хотел править, как раньше. Но они были второстепенной причиной к возвращению. За столетия на другой планете Бинар изменился, познал любовь, стал добрее. Эти качества у волков принимались за слабость. Корабль посадили на окраине. Ри появилась в каюте, хмыкнув за спиной. Массивный, белоснежный торс развернулся.