— Прости меня! Я не должен был сомневаться в тебе!
В ответ Хушанг только пожал плечами. Он давно научился смирять свою гордыню ради того, чтобы верно служить принцу. Если принять во внимание обстоятельства, подозрительность его господина была вполне оправданна.
— Удостоверившись в невиновности Альмейды, я поручил ей всюду искать этот флакон.
— Она могла его не узнать.
— А ты когда-нибудь видел подобный?
Хушанг отрицательно помотал головой. Некоторое время он молча размышлял. Джем закрыл глаза. Рука и челюсть болели, однако он принимал эту боль с радостью. Хушанг не предал его! Верный Хушанг с ним рядом, какая бы опасность ему ни угрожала!
— Муния не умерла.
Джем вздрогнул, открыл глаза и с ошарашенным видом уставился на своего компаньона.
— Я был у подножия сторожевой башни в то утро, когда пошел снег. Ты знаешь, я люблю ходить по-большому на свежем воздухе, вот я и устроился под окнами этого пса де Монтуазона…
Джем усмехнулся.
— В общем, я услышал, как Гуго де Люирье сказал ему, что заплатил какому-то наемнику, чтобы тот охранял ее на корабле.
— Почему ты раньше мне не сказал?
— А что бы изменилось, скажи? Правда в том, что египтянка обвела госпитальеров вокруг пальца так же ловко, как и тебя. Гуго де Люирье хотел жениться на ней, чтобы получить средство воздействия на ее отца и, через его посредство, на султана Кейт-бея. Отцу Мунии пришлось бы выдать де Люирье твоих сыновей, которых тот намеревался дорого продать Баязиду.
Хушанг улыбнулся.
— Но Муния убежала с Родоса с тем самым рыцарем, которому Гуго де Люирье заплатил за ее охрану, и все планы этих грязных псов провалились.
Сердце Джема сжалось. Рано или поздно, он знал это, сыновей его, как и его самого, ждет насильственная смерть. По правде говоря, в благородство Мунии он верил не больше, чем в порядочность Гуго де Люирье или того же Филибера де Монтуазона.
— Почему ты сейчас вспомнил о ней?
— Помнишь тот день, когда Хуссейн-бей приехал в Поэ-Лаваль? Я думал, что ты в своей спальне, и пошел туда, чтобы тебя потихоньку предупредить. Муния как раз выходила из комнаты. Увидев меня, она вздрогнула всем телом и поспешила спросить, не видел ли я тебя. Ее заметный испуг тогда удивил меня. Позже я решил, что это было как-то связано с ее предательством. Теперь же мне пришло в голову, что она могла что-то прятать под своими покрывалами.
Сердце Джема забилось быстрее.
— Зачем ей похищать у меня флакон, когда она не знает его ценности?
— Ты иногда разговариваешь во сне, ты это знаешь.
— Но я ни разу не звал ее в свою постель.
— Кто-то из твоих жен мог в разговоре упомянуть об этом и забыть. Муния наверняка искала способ тебе навредить. А потому прекрасно все запомнила. Готов спорить, она увезла твой эликсир с собой, чтобы защититься от твоих янычар!
— Если так, он потерян навсегда, — со вздохом сказал Джем.
Хушанг потер висок.
— Ты можешь вернуться в замок без меня?
— Если ты опасаешься за меня, то зря, я смогу за себя постоять! Что ты придумал?
— Я хочу завершить начатое.
— Как?
— Разве я — не лучший из твоих воинов? — усмехнулся Хушанг.
— Даже если ты и доберешься до какого-нибудь средиземноморского порта, тебе не позволят сесть на корабль! У тебя слишком смуглое лицо!
— Все покупается, Джем, брат мой! Даже свобода. Я отыщу Мунию и привезу тебе эликсир колдуньи, клянусь тебе в этом! Пока я не вернусь, не подвергай себя лишний раз опасности и расскажи обо всем остальным нашим.
Принц кивнул. Они встали и крепко обнялись. Потом Джем отстранился, снял с пальцев все свои кольца и вложил в руку Хушанга.
— Моя печать откроет тебе многие двери. Остальные продай при первой же возможности.
Хушанг спрятал кольца в пояс. Они обменялись долгим взглядом, вложив в него всю братскую любовь, которую питали друг к другу с детства. Потом Хушанг отвернулся и направился к лошадям, привязанным к молодому буку.
— Да защитит тебя Аллах! — благословил его Джем.
Хушанг вскочил на коня, как обычно, неоседланного.
— Еще до лета я увижусь с твоими родными — пообещал ему Хушанг.
Он натянул поводья и галопом понесся на юг.
Итак, жребий брошен.
Джем вернулся к источнику и присел на прежнее место.
Он решил провести здесь еще несколько минут, чтобы собраться с мыслями. Пора было возвращаться в Рошешинар. Ги де Бланшфор ни словом не обмолвился о судьбе Мунии. Что ж, он соврет о Хушанге. Полученную травму он объяснит тем, что пытался спасти своего компаньона, соскользнувшего в пропасть, которых в этих местах немало, но все усилия оказались тщетны.