Прикусив нижнюю губу, Куинн смотрела через ветровое стекло на выплывающие из сизой дымки отроги гор. После свидания с отцом ее настроение резко упало. Последние туманные слова Дэниела не выходили у нее из головы. И она старалась разгадать их истинный смысл. Значит, к правде нужно относиться с осторожностью? Правда может быть опасной… Над этим Куинн еще никогда не задумывалась. Теперь же мир казался ей сложным, ощетинившимся, недобрым… Даже страшным.
Конечно, от него можно отгородиться. Рядом с отцом, Дэниелом Розетта, самым близким, добрым и любимым человеком на свете, тепло, уютно и совсем не страшно. Но так, увы, будет не всегда! Он далеко не молод и притом очень болен. Если болезнь восторжествует над ним, что тогда ждет ее? Холод, одиночество… Бр-р! Куинн вдруг ясно осознала, почему Эльвира Фидерстоун в последние годы жизни так упорно разыскивала родственников и пыталась восстановить хоть какие-нибудь семейные связи. Остаться совсем одной в этом враждебном, безжалостном мире — что могло быть ужаснее!
Тянувшиеся вдоль шоссе высокие сосны и пихты отбрасывали длинные, мрачные тени. Они еще больше усиливали в душе Куинн ощущение пустоты и одиночества. Какая тоска! Перед ее глазами неожиданно возникло насмешливое лицо Гейбриела Хантера. Словно он был здесь, совсем рядом. И смеялся над ней. Над ее одинокой, никчемной жизнью…
Куинн замотала головой, стараясь отогнать непрошеное видение. Надо взять себя в руки и успокоиться, тем более что последние несколько миль, оставшихся до дома, дорога извивалась серпантином, и надо было соблюдать осторожность.
Вглядываясь в дорогу в спускавшихся сумерках, Куинн прибавила скорость. Со стороны гор ползла лиловая туча, обещавшая сильную осеннюю грозу, а может быть, даже ураган. Успеть бы попасть домой, пока непогода не разыгралась!
Вдали, словно выстрел из тяжелого орудия, прогремел первый гром. Скорее бы добраться! Куинн представила себе, как через полчаса будет сидеть перед пылающим камином и потягивать вино из любимого хрустального бокала. Но, как ни странно, в эту идиллию снова вторгся Гейбриел Хантер. Он сидел на ковре перед камином, опершись спиной о ее любимое кресло. Огонь камина отражался в его золотистых глазах… О Боже! Это просто наваждение. Надо немедленно с этим кончать…
Вот наконец и поворот к дому. Еще несколько ярдов, и «фольксваген» вкатился в автоматически распахнувшиеся ворота гаража. Слава Богу! Дома! Теперь не страшны никакие грозы и ураганы. И мистер Хантер, Гейб Хантер, больше не будет беспокоить ее своим незримым присутствием!
Приняв душ и тщательно расчесав волосы, Куинн разожгла камин и в изнеможении опустилась в глубокое кресло. Она была совершенно без сил. Дрова в камине весело потрескивали. Огонь перескакивал с одного полена на другое. Тянуло приятным легким дымком, запах которого показался Куинн странно знакомым. Как будто она его уже где-то вдыхала. И совсем недавно. Но где? Когда? О Господи, опять?.. Да, конечно, этот запах напомнил ей о мускулистом теле Хантера! Несомненно! Что же это такое?!
Куинн схватила лежавшую у камина кочергу и принялась усердно перемешивать угли, золу, горящие поленья, дымящиеся остатки еще не просохшей коры. Сноп искр взметнулся в дымоход. Вспыхнувший огонь озарил ее блестящие глаза и горевшие ярким румянцем щеки. Что за наваждение! Сколько можно думать об этом человеке?
Схватив с журнального столика старую газету и скомкав, Куинн бросила ее в дальний угол камина, где дрова еще не успели загореться. Пламя ярко вспыхнуло и стало жадно пожирать страницы. Буквы отчетливо проступали на желтеющей и готовой отдаться огню бумаге. Куинн машинально прочла одну фразу: «Ночь была темной и бурной…»
За окном ослепительно блеснула молния. Загрохотал гром. Куинн съежилась, снова почувствовав себя одинокой и беспомощной. Как избавиться от этого чувства, чтобы не сойти с ума? Чем заняться? Внезапно она сообразила, что ужасно голодна. Ах да! Ведь кроме того несчастного пирожка в ресторанчике она за целый день так ничего и не съела! Пицца! Милая, несравненная пицца! Надо срочно ее приготовить!
Куинн встала и поспешила на кухню. Но не успела она включить газ, как послышался громкий стук в дверь. Куинн вздрогнула от неожиданности и несколько мгновений не моргая смотрела в темноту прихожей.
Кто бы это мог быть? В такую пору! Мэри? Нет, по пятницам она всегда до поздней ночи сидит над книгами и старательно занимается. Кто-нибудь из соседей? Но в подобном случае они предварительно звонят по телефону. Грабители? Ну, они не утруждали бы себя стуком в дверь, а просто выломали бы ее.
Снова загрохотал гром, да так сильно, что замигала люстра в гостиной. Сердце Куинн замерло от безотчетного страха. Когда-то в детстве она читала, что в такие ночи из царства тьмы вырывается зло и властвует над миром. Может быть, это оно сейчас и стучится в ее дом?..
Взяв со стола переносную лампу, Куинн нетвердой походкой направилась к входной двери. Но, не дойдя до нее, остановилась, подумала и, вернувшись в гостиную, прихватила с собой тяжелую железную кочергу.
Между тем стук прекратился. Куинн замерла у двери и прислушалась. Шумел ливень, завывал ветер, но никаких посторонних звуков до нее не доносилось. Она прильнула к овальному глазку в двери и попыталась рассмотреть, что творится снаружи. Но в кромешной тьме разглядеть что-либо было решительно невозможно.
— Кто… кто там? — спросила Куинн срывающимся голосом.
В ответ раздался новый стук в дверь, еще сильнее прежнего. Дрожащими пальцами Куинн отодвинула стальную щеколду и выглянула наружу.
— Кто? — почти прошептала она.
— Куинн! Это вы? — донесся из темноты мужской голос. — Да не бойтесь же ради Бога! И впустите меня. Разве вы не знаете, что дождь льет как из ведра? Хорошо еще, что я догадался захватить зонтик!
Гейбриел Хантер?! Не может быть! Мысли Куинн метались в полном беспорядке. Она растерянно смотрела на непрошеного гостя, машинально проверяя пальцами, застегнуты ли пуговицы ее халата. Гейбриел же, не ожидая приглашения, переступил через порог и захлопнул за собой дверь.
— Что… что вы здесь делаете? Зачем вы тут?.. — несвязно бормотала Куинн. Только теперь она увидела, что под мышкой Хантер держал большого, явно недовольного кота. — Что это… что?
— Как это «что»? И не «что», а «кто»! Разве вы не узнали нашего общего друга мистера Маклейша?
— Узнала. Но я не понимаю… Почему вы… здесь? И с ним.
Гейбриел посадил кота на пол и принялся расправлять на вешалке свой насквозь промокший плащ. Закончив, он повернулся к Куинн и, насмешливо прищурившись, проворчал:
— Не называйте его «что» и не говорите о нем «это». Уважаемый Маклейш привык, чтобы его даже за глаза величали «он». Иначе его превосходительство могут обидеться, а в обиде он страшен.
Куинн наконец пришла в себя и постаралась спросить насколько могла сурово:
— Я спрашиваю, зачем вы пришли, Гейбриел?
— Как зачем? Затем и пришел, чтобы вручить вам кота. Ну что вы стоите? Пригласите меня в гостиную или, на худой конец, на кухню… Предложите чашечку кофе. Ведь так полагается принимать гостей? Даже нежданных!
— Уж не хотите ли вы сказать, что проехали столько миль в такую погоду лишь для того… Черт побери, Гейбриел, зачем вы притащили мне этого кота?! — возмущенно заговорила Куинн, с подозрением глядя на Хантера.
Гейбриел обреченно махнул рукой.
— Дело в том, что, по правде говоря, у меня возникла небольшая проблема.
Он нагнулся и погладил кота, который в ответ повел себя совсем неблагодарно и больно укусил своего опекуна за палец.
— О черт! Этот гад почему-то меня ненавидит!
— И, наверное, не только он, — не преминула ехидно заметить Куинн.
— Нет, серьезно! Вы только посмотрите на него! Это же сущий бандит!
Куинн искоса взглянула на кота и невольно хихикнула: Хантер был совершенно прав, просто невозможно было не согласиться. Мистер Маклейш, не мигая, с вызовом уставился на Куинн. Судя по всему, он был завсегдатаем уличных драк. Его морду, выражавшую неодобрение и даже презрение к происходящему, пересекал широкий длинный шрам. На левой ноздре запеклась кровь. Одно ухо торчало вверх, а другое было наполовину разорвано и загибалось назад. Почувствовав, что его больше не держат, Маклейш дико мяукнул скрипучим голосом и, сделав гигантский прыжок вдоль коридора, исчез в спальне.