Но, кроме нее, никто этой радости не разделял, и в первую очередь сами участницы схватки.
Они вновь сошлись в поединке:
– Это место мое! Никто его у меня не отнимет.
– Не надо было позволять себя похищать! Тебя не было, коллектив выбрал меня!
– А теперь я вернулась! Место мое!
– Нет, уже меня утвердили!
Марина захлопала в ладоши.
– Девушки, подождите! Не ссорьтесь!
И воспользовавшись кратким затишьем, воскликнула:
– Ваше кресло мы уже давно отдали Ирине!
Наташа с Анкой мигом развернулись в ее сторону.
– Где она? Где эта мелкая дрянь?
– Мы с ней сейчас разберемся!
Марина покачала головой:
– Это невозможно. Ирину похитили!
Анка с Наталкой разинули рты.
– Похитили? Кто?
– Как в свое время похитили и вас! И мы считаем, что это дело рук одного и того же человека, который поклялся не допустить, чтобы место руководителя нашего отдела занял бы… кто-нибудь из нас!
Наталья с Анной замерли, кажется, они были поражены услышанным сильнее, чем все остальные.
– Так какого же лешего этому гаду нужно? Чем мы его не устраиваем?
– А я знаю! – воскликнула Елизавета Павловна – старейший член рабочего коллектива «Электры». – Этот тип – ополоумевший женоненавистник. Ему невыносима мысль, что им будет руководить какая-то баба.
– Получается, что это кто-то из наших мужчин!
И женский коллектив развернулся в сторону своих мужчин, притулившихся в уголке.
Сегодня их было двое. Слава взял больничный еще на прошлой неделе. Из двух оставшихся грузчик Григорий просто не понял, чего на них все так уставились. Он смущенно ухмыльнулся и вновь принялся гонять машинки у себя в смартфоне.
А вот Евгений умом обделен не был, он все понял верно. И потому взмахнул руками и жалобно воскликнул:
– Девочки, как вы можете? Я же вас всех так люблю! Да я любую был бы рад видеть в кресле начальницы. Обидно! До слез обидно! Как вы можете быть такими злыми?
И заплакал, дрожа всем телом и промокая накрашенные глаза кружевным белоснежным платочком, так что девушкам еще самим же и пришлось утешать свою «подружку».
Наконец, Евгений согласился поверить в то, что лично его никто и ни в чем плохом никогда не подозревал, и немножко успокоился.
– Я вам вот что скажу, девочки, – сказал он, – нам нужно поискать похитителя в окружении всех троих его жертв. Раз этот гад крутился рядом с ними прежде, чем похитить, то должен был невольно засветиться перед ними. И перед нами тоже! Мы с вами все могли его видеть!
– А еще я думаю, – добавила Елизавета Павловна, – раз похититель был так хорошо осведомлен, кого и когда ему нужно похищать, то у него мог быть осведомитель… опять же среди нас!
Последнее предположение было дружным хором отвергнуто всеми девушками, но заставило задуматься Сашу.
Пусть девчонки на эмоциях не хотели замечать очевидных вещей, но сыщику, который хочет раскрыть преступление в кратчайшие сроки, нельзя было сбрасывать со счетов ни одну из версий.
Но от этих мыслей Сашу отвлек возглас Анки:
– Постойте! Мне кажется, я что-то начинаю вспоминать!
Все внимание немедленно переключилось на девушку.
– Что ты вспомнила?
– Говори скорей!
Анка прижала к вискам тонкие пальцы и медленно нараспев начала говорить:
– Вижу… Вижу дом. Вижу себя в этом доме. Сам дом очень старый. Очень-очень! Он деревянный и весь разваливается. Крыша в дырах, стены в комнатах оклеены древними обоями, они рваные, и на них плесень, последнее неудивительно, потому что в доме очень сыро.
– А где этот дом?
– Я вижу себя. Я нахожусь в каком-то темном помещении. Там очень холодно, стены из бетона, пол тоже. Вдоль стен полки, на них стоят пыльные банки с консервацией. Мне очень хочется есть, и я их ем. Многие банки испорчены, но попадаются такие, которые еще съедобны, хотя банки все грязные, в пыли. Такое впечатление, что в этот подвал никто не заглядывал уже многие десятки лет.
Анку слушали, затаив дыхание.
Наталке, понятное дело, такое внимание к ее сопернице не понравилось, и она тоже воскликнула:
– И я… я тоже припоминаю!
Теперь взгляды устремились на нее. Наталка могла торжествовать.
– Я вижу указатель! – произнесла она гордо. – Сижу в вагоне электрички и вижу название станции! Мельничный Ручей! И табличка с адресом дома! Ее я тоже вижу! Улица Озерная, дом десять!
Когда она замолчала, внезапно стало очень тихо. Никто не решался произнести ни звука.
– И вы вот так все сразу увидели?
– Да! Прямо озарило!
– Похоже, действие гипноза начинает спадать, – произнесла Марина, поворачиваясь к Саше. – Надо туда ехать!