Когда в комнату вбежал врач, было уже поздно…
Дианы не стало, и об этом каким-то образом узнал Арчи.
Из полуоткрытого окна в комнату ворвался тёплый ветер, в шуме которого мне почудился шёпот:
— …Мираль… Ты наша единственная надежда…
Глава 6
Со скрипкой в руке я стояла у окна, глядя, как белый туман плывёт над водой. Никогда не видела ничего подобного. Спокойная ровная гладь моря была почти полностью покрыта плотными белёсыми облаками, они скрывали даже часть неба, а вместе с ним и вершины ближайших гор. В это утро не пели птицы, будто их тоже поглотил туман. Вечнозелёные дубы стояли, горестно опустив ветви, словно оплакивая усопшую.
— Игр-р-рай, игр-р-рай! — взывал к моему чувству долга Арчи.
На душе было тяжело, пожалуй, впервые в жизни мне совсем не хотелось брать в руки инструмент. Но я обещала, ведь это была последняя просьба милой, умирающей старушки, а потом вздохнула и снова положила скрипку на плечо.
— Ты прав, осталось совсем немного времени.
«Диана ушла… Её больше нет, — трепетала в голове мысль, заставляя пальцы нервно сжиматься, отчего смычок подрагивал в руке, и звуки выходили резкими, с болезненной хрипотцой. — Осталось проводить Диану в последний путь…»
— Игр-р-рай хор-р-рошо! — поправил меня всё слышащий попугай.
Я попыталась взять себя в руки, прикрыла глаза, пытаясь уловить мелодию, поймать само ощущение музыки, уловить его в кончиках пальцев, в пении струн, в трепетании сердца. И музыка, сплетаясь с плачущим пением моей души, взметнулась ввысь, вскрикнула, возопила, заплакала. Тонкие оттенки минора надорвали мне сердце, заставив задрожать нутро. Но в то мгновение, когда я почти поймала, уловила… что-то пошло не так, я сбилась и снова потеряла её звучание. Будто ноты смешались и скомкались, не даваясь мне, не желая спеть для усопшей. Я совсем запуталась и открыла глаза.
Какой странный такт!
Я отложила скрипку и вытерла выступивший на лбу пот. Мне требовалась передышка. Может, спуститься вниз за кофе? Слугам сейчас не до разносов завтрака.
Как только промелькнула эта мысль, в дверь постучали.
— Войдите!
Горничная Бетти тихо ступила в комнату, держа в руках поднос с едой.
— Не стоило, я хотела спуститься вниз… — начала я, но осеклась. Всё в слезах, лицо Бетти было красным и выражало одновременно злобу и боль. Она трясущимися руками поставила поднос на кофейный столик.
— Что случилось?!
— Простите, госпожа. Хотела принести вам завтрак пораньше, знаю, что вы готовитесь к похоронам… в отличие от других.
Я подошла и положила руку на её плечо.
— Успокойся и расскажи, в чём дело.
— Сеньоры уже начали делить наследство… между собой, — всхлипнула Бетти. — Сговорились, как будут продавать поместье. Всё это Бояровы с Мелешкиными — ещё завещание не огласили, а они уже решают, что с ним делать...
Меня передёрнуло от отвращения. Да, у бабушки не было собственных детей и, похоже, родственников. Все русские со стороны дедушки. Стало безумно за них стыдно.
— Какое право они имеют говорить об этом сейчас?! Диана умерла только прошлой ночью!
Бетти покачала головой.
— Вот и я об этом… Подхожу и говорю: «Не стоит делить то, что ещё не стало вашим»… А они отвечают: «Не суй свой нос, куда не надо! Твое дело — свои вещи паковать, через пару дней тут всё изменится».
Я обняла женщину за плечи.
— Ты же не знаешь, что случится! Пока неизвестно, кто станет владельцем поместья.
— Да я не о себе беспокоюсь! Мне есть куда податься. Да и хозяйка всегда хорошо платила… Просто видеть, как отвратительно ведут себя люди, которых я вижу впервые в жизни, невыносимо! Обидно за сеньору. Всё то время, что мы здесь работали, она была обходительна и относилась к нам как к членам семьи.
Голос Бетти сорвался, и она всхлипнула. Я попыталась её успокоить:
— Это ужасно, ты заслуживаешь намного большего! Давай подождём оглашения завещания. Мне почему-то кажется, что поместье не будет продано. Здесь прошли лучшие годы жизни Дианы. Она любила и заботилась об этой земле, всю душу в неё вложила.
Горничная взяла салфетку и прижала к глазам:
— Я понятия не имею, что случится. Но мечтаю лишь о том, чтобы наследницей поместья стали вы или господин Эдгар, — а затем со вздохом повернулась к двери: — Пойду посмотрю, как идут приготовления к похоронам.
— Может, нужна моя помощь? — спохватилась я.
Но женщина покачала головой.
— Этим занимаются Альберто и другие поверенные. — И, неожиданно развернувшись, поинтересовалась: — Госпожа вам ничего не говорила о господине Мельдияре?