— И ты этого вполне заслуживал. Иди в постель.
— Да, милорд.
Когда Норт среди ночи пробудился от ужасного вопля, на мгновение ему показалось, что он вновь сражается при Тулузе в окружении вражеских пушек, плюющихся смертью, и французских солдат, не щадивших никого, даже себя: ведь им ничего не оставалось, кроме как умереть со славой… Какая бессмыслица погибать — с воплем, сжимая руками вспоротый живот, из которого вываливаются внутренности, — за Наполеона, заслужившего место в истории, но готового пожертвовать сотнями жизней ради своего обреченного дела. В ушах все еще отдавались крики французов: “La gloire! La gloire!” [17] Даже когда их товарищи падали, французы переступали через мертвые тела и продолжали наступать с теми же оглушительными криками.
Норт молниеносно сел в постели, совершенно не понимая, где находится. Снова послышался вопль, потом еще один. Нет, это кричит женщина, не мужчина, не солдат. Женщина? Здесь? В Маунт Хок? Хорошенько тряхнув головой, он попытался прийти в себя. Ах, да, девушка, взявшая бедного Оуэна в заложники и укравшая коня Норта, девушка, которая внезапно появилась на его пороге, испуганная, в слезах, измученная, а он напоил ее чаем, который мог и быка с ног свалить, и предложил булочку, уж точно прикончившую бы ее, если бы чай не сделал свое черное дело. Норт вылетел из спальни, натягивая на ходу халат.
Глава 8
Он повернул ручку, со стуком распахнул дверь и ворвался в темную комнату.
— Мисс Деруэнт-Джонс! Кэролайн!
Он услыхал ее прерывистое дыхание и, не задумываясь, метнулся к постели. Через дальнее окно проникал слабый лунный свет, неясное серебристое сияние, достаточное, однако, чтобы разглядеть сидевшую на постели девушку. Она смотрела вперед, прямо на лакированный розовый гардероб, стоявший напротив кровати под пологом.
— Какого дьявола тут происходит? У вас кошмар? Он схватил девушку, не понимая, почему делает это и так ли уж это необходимо. Кэролайн застыла, явно напуганная, задыхаясь так, словно бежала всю дорогу от деревни Маунт Хок к замку. Норт прижал ее к себе, гладя по спине, ощущая гладкую мягкость кожи под одеждой. Кэролайн прижалась к нему, обхватив за шею, и тихо прошептала, уткнувшись" в его плечо.
— Как я рада, что вы ворвались сюда. Там, за гардеробом, кто-то прячется.
— Что?!
Его губы коснулись ее шеи. Кэролайн снова прошептала:
— За гардеробом кто-то стоит. По-моему, мужчина. Я проснулась, а он у кровати, уставился на меня и так тяжело дышит. Я закричала, а он вроде охнул, зашипел, как змея, готовая напасть, и забежал туда.
Норт мягко отстранил ее и тихо сказал:
— Сидите и не двигайтесь.
Он медленно поднялся, огляделся, ожидая пока глаза привыкнут к полумраку, и посмотрел на гардероб. Ничего. Ни малейшего движения. Никаких странных теней. Но между гардеробом и стеной — пространство, где можно скрыться. Мужчина? В ее комнате? Это казалось невозможным, но тем не менее Норт подошел к проклятому гардеробу, схватился за ручки и с силой потянул. Гардероб наклонился. Норт выпустил ручки, и гардероб встал на место. Вопль. Мужской вопль.
— Выходи, мерзавец! Выходи, черт бы тебя взял! Из укрытия выполз не мужчина. Это оказался Тимми, горничная, двенадцати лет, с отчаянно-рыжими волосами и кожей, на которой не было просвета от веснушек. Но сейчас он выглядел перепуганным насмерть: мальчик испугался, что тяжелый гардероб придавит его. Норт отступил на шаг, скрестил руки на груди и строго оглядел горничную.
— Могу я спросить, почему ты оказался здесь, в спальне леди, среди ночи?
— Я только убрал спальню, милорд.
— Похвально. Но все-таки почему ты здесь? Горничная Тимми ошеломленно озирался в поисках помощи. Но все напрасно, никто не появлялся. Опустив глаза, он пробормотал:
— Та девчонка на постели, милорд, у меня чуть уши не полопались от ее визга.
Для большей наглядности он даже повертел пальцем в ухе.
— Я сам чуть было не отдал Богу душу, никогда не слыхал такого визга!
— Я, кажется, задал тебе вопрос, Тимми. Кроме того, если она и кричала, то лишь потому, что едва ума не лишилась от твоих штучек!
Мальчик взглянул на его милость и понял, что кара неотвратима. Он ничего не сказал, покорно ожидая наказания, которое, несомненно, последует за столь ужасный проступок. Разве Тимми не слышал о его отце, старом безумце, который, не задумываясь, отлупил палкой по заднице Макбри только потому, что тот обронил что-то насчет погоды и темного облака, которое вечно обречено висеть над головой его милости?
— Я только хотел посмотреть, милорд, ничего больше! Просто слыхал, что она даже красивее павлина с пышным хвостом.
— Господи, мальчик, да она всего-навсего девушка, женщина, как всякая другая, живущая по соседству. Какого дьявола тебя сюда принесло? И что ты имел в виду, черт возьми, когда заявил, что она похожа на павлина с пышным хвостом?
Из-за спины Норта послышался жалобный голос Кэролайн:
— Он стоял надо мной и держал свечу. Именно жар от свечи разбудил меня, а может, игра света и теней.
Тимми глубоко вздохнул и заглянул через плечо Норта, чтобы получше рассмотреть девушку.
— Иисусе, — почтительно выдохнул он, — я должен был увидеть ее, милорд. Такая красивая.., совсем, как ангел, как принцесса, как… Нет, на хвост павлина совсем непохоже.
— Достаточно, — с отвращением поморщился Норт. — Она всего-навсего женщина, повторяю, и ничего в ней особенного нет. Да пойми же, ты насмерть перепугал этого ангела, принцессу и павлиний хвост. И что, дьявол побери, я должен с тобой делать?
— Ангел, говоришь? — поинтересовалась Кэролайн, оттесняя Норта.
— Да, мисс. У вас волосы, как золотые нити, и такие гладкие и густые, просто шелк, и… Девушка повернулась к Норту.
— Я уверена, все не так уж плохо, милорд.
— Вы говорите это лишь потому, что он бесстыдно вам льстит. Ангел, ха! Поглядитесь в зеркало, Кэролайн, на кого вы похожи! Настоящий кошмар, волосы висят сосульками, на платье солома, и…
— Достаточно, Норт. Успокойтесь. Она наклонилась к Тимми, у которого впервые с момента разоблачения в скошенных зеленых глазах засиял свет надежды.
— Скажи правду, Тимми, почему ты явился сюда? Тимми поднял руки, ожидая хоть какой-то жалости от женщины, поскольку от милорда пощады ожидать не приходилось:
— Это все мистер Кум, мисс. Я слыхал, как он рассказывал мистеру Триджиглу про ваш пистолет, вроде бы вы наставили дуло на него и едва не прикончили. Ружье моего па сломалось, а без него просто беда, особенно когда в силки не идет дичь. Мои братья и сестры голодают, им нужна еда.
— Собирался украсть мой пистолет? Тимми кивнул.
— Понятно, — вздохнула Кэролайн и, пожав плечами, улыбнулась. — Прекрасно. Кажется, твоему па он гораздо нужнее, чем мне. Однако за мной гонится очень плохой человек. Он хочет жениться на мне, чтобы заполучить мои деньги. Возможно, придется застрелить его, чтобы спастись. Как только я с ним разделаюсь, обещаю, что отдам тебе пистолет. Хорошо, Тимми?
— Но почему милорд не позаботится о вас, мисс? Разве его милость не может отправить того парня в ад?
— Нет, Тимми, это мое дело. Но как только я все улажу, пистолет твой. По рукам, Тимми?
— О, мисс, вот здорово, мой па обязательно подивится на вашу красоту, и вашу щедрость, и…
— Закрой рот, Тимми, — перебил Норт. — Могу я спросить, почему ты не пришел ко мне?
— Мистер Кум не велит тревожить вас, милорд. Говорит, будто ваша милость любит быть один, и мистер Триджигл тоже сказал, что никто не смеет беспокоить джентльменов из рода Найтингейл, такого просто не бывает. Мы все должны вас защищать, а это значит, что нужно всех приставал держать подальше от милорда, а пуще всего опасаться женщин.
— Меня уже побеспокоили. Вырвали из такого прекрасного сна, и…
— Довольно, милорд. Тимми извинился. Все в порядке.
— Иди спать, Тимми — сдался Норт. — Завтра поговорим. Спокойной ночи.