Однажды самолет со мной разбился. В тот день появилось пять новых призраков. Но я был им совершенно чужим.
Часто я появлялся в библиотеке, читал книги, журналы и газеты из-за чужого плеча.
Иногда я появлялся там и ночью, включал светильник — на это меня хватало. И затем договаривался со сквозняком, чтоб он листал для меня страницы. Договориться с ним очень просто — мы же с ним говорим на одном языке.
И если вдруг на запотевшем стекле проступают буквы — знайте, это вам пишу я.
Зачем?
Да просто так. Когда живешь вечно, самая большая проблема — это скука. Не ищите особого смысла в моих посланиях.
Он неизвестен даже мне.
* * *А затем появилась она.
Хотя нет, сначала в институте появились компьютера.
Безусловно, нечто иное было и раньше — огромные коробки размером в полкомнаты, с маленькими зелеными мониторами. Но работали они крайне невнятно и медленно, ломались по малейшему поводу и без оного.
Но вот пришли иные времена, от ветра перемен проржавел и рассыпался железный занавес.
Вместо одного институтского вычислительного центра, компьютера стали появляться то в одной то в другой лаборатории. Как всегда, чуда не хватало на всех, и часто студенты оставались на ночь, расписывали дежурства.
Даже заполночь коридоры наполняли звуки и свет. Студенты выходили курить, пытались прогнать сон шутками, чаем без сахара, громкой музыкой.
Не скажу, что я злился на них — мне не составляло труда найти вовсе тихий уголок. Напротив, они как-то разнообразили мне жизнь, с ними легче переносилась бессонница.
Но все же сон оказывался сильней их — мало кто выдерживал всю ночь. И часам к пяти спали все — на стульях, столах.
Контингент был все больше мужским, но это не было абсолютным правилом.
Я просто шел по своим делам — хотя, какие дела могут быть у призрака. Я выспался за всю свою земную жизнь и на сто лет вперед и потому мучался бессонницей. Гулял корпусами, переходами. Гонял консервную банку с блохастым котенком. Когда время повернуло к утру, я отправился встречать рассвет на крышу общежитий.
Я шел не разбирая пути — сквозь заборы, деревья, стены, парты. Достаточно мне было бы где-то свернуть, чтоб эта история не состоялась. Или же случилась позже. Или же произошла, но совсем по-другому.
А так — я прошел сквозь очередную стену, и увидел ее. Отчего я остановился? Что в ней было?
Думаю, ничего… Я не думал кого-то встретить на своем пути — но это произошло, я сбил шаг, остановился.
Кроме нас, никого в кабинете не было — если у нее и были напарники, то их уже сморил сон.
Стоял я тихо и иного объяснения, кроме того, что она почувствовала мой взгляд, у меня нет.
Она обернулась и вскрикнула:
— Кто вы? Что тут делаете? Как вы сюда попали? Уходите, не то закричу!
Ночь была слишком прекрасна, чтоб колоть ее криком. Я пожал плечами и вышел из комнаты. По рассеянности сделал я это как обычно — то есть через стену.
И он все же закричала — вероятно, тише чем собиралась. Но это было не средство женской самообороны а глас души. Вряд ли она потревожила сон вахтера в другом крыле корпуса. Сам я, стоя в другой комнате, едва слышал его.
Подумалось, что я поступил неумно и я даже хотелось вернуться, чтобы извиниться. Но вовремя одумался — мне не хотелось, чтоб она кричала громче.
* * *А вот все же, отчего одни видят призраков — а другие нет?
Положим такую ситуацию — призрак в городе. Он идет по своим делам через толпу. И вы идете ему навстречу и видите… Но как вы узнаете, что это призрак? Ну если конечно он без косы и савана? Но что тот саван — иногда люди того хуже одеваются.
И если прямо на ваших глазах не пройдет.
Да, действительно, призраки не отражаются в зеркалах. Да вот только, во-первых зеркала сделаны человеком отражать человеческое. Зеркальных дел мастера о призраках как-то забывают. Во-вторых человек-то призрака не видит — с чего ему видеть и его отражение? Отражение невидимого? В-третьих призраку отражение тоже не нужно — призраки есть неизменными.
* * *На следующий день я ожидал в институте переполоха. Я ждал, что коридорами института поползут слухи. Я корил себя за вчерашнюю неосторожность, но глубоко в душе был бы даже рад неожиданному переполоху.
Я даже надеялся на то, что в здании появится какой-то охотник за приведеньями, или даже экзорцист, священник, изгоняющий бесов. По своему опыту я знал, что все знания человечества о призраках — не более чем заблуждения — я спокойно заходил в церкви, не бежал от духа лампад и святой воды. Да что там, я просто их не чувствовал — дым проходил сквозь меня, святая вода не мочила мою одежду.