Теперь студенты с завистью смотрели на девушку.
— Это касается одной Дженрозы, — продолжал магистр. — Все остальные, менее обескураженные противоречиями, могут продолжать занятия.
Дженроза вышла из здания школы и оказалась на почти пустой улице. Мимо прошла женщина, неся на голове корзину с хлебом. Казалось, жара усиливала тяжесть ее ноши. Пройдя еще шагов двенадцать, девушка увидела уличного торговца, обливавшегося потом и проклинавшего отсутствие покупателей. Он уже убирал свой прилавок. Воздух над домами и каменной мостовой вибрировал, гавань мерцала отраженным солнечным светом.
Дженроза опустила руку в карман своей туники и извлекла из него несколько лишних фартингов. Она решила заглянуть в ближайшую таверну, надеясь найти там тень и кружку пива, — однако, войдя внутрь, обнаружила, что зал уже переполнен людьми, пытавшимися укрыться от уличного зноя. Тогда, купив себе кружку напитка, девушка устроилась снаружи, в тени карниза гостиницы.
Она решила не задумываться о том, что произошло в школе. Куда приятнее было представлять себя в прохладной воде бассейна, находившегося неподалеку от доков — тем более, что солнце стояло уже низко. Однако слишком сильно было огорчение из-за того, что она позволила себе устроить неприятную сцену. Она отлично понимала, что хотя магистр и отпустил ее сегодня с легкостью, но если бы она повторила что-то подобное еще раз, он непременно отправил бы ее к малефикуму, и это могло бы закончиться исключением из Теургии Звезд.
И что она тогда будет делать? Теургия предоставляла ей ночлег, кормила ее дважды в день, обучала, готовила к выгодной карьере, да еще платила скромную стипендию, позволявшую ей изредка выпить пива и каждые десять дней гулять с друзьями.
Она отпила глоток из кружки и решила поступить лучше. Она будет изо всех сил стараться в школе, будет работать над тем, чтобы понять все, что пока оставалось для нее непонятным и противоречивым. Она не должна сдаваться. Теургия служила ей домом… и даже больше. Она стремилась открыть для себя новые способы действия, найти связи между учениями в разных теургиях. Это было сложной задачей, потому что исследования разных теургий наслаивались друг на друга и в то же время велись совершенно изолированно.
Девушка плеснула немного пива из своей кружки на землю и сосредоточилась. Лужица сразу же распалась на отдельные капли, которые начали двигаться вокруг друг друга. Она заметила небольшой пучок травы, росший из трещины в фундаменте таверны, сорвала несколько травинок и осторожно посадила их в середину каждой капли. Травинки закружились, словно худенькие танцоры. Тогда она пробормотала несколько слов, и кончики травинок изменили цвет.
Дженроза засмеялась — до того абсурдным показалось ей это зрелище. Нет, сказала она себе, не абсурдным. Никто больше не мог с такой легкостью использовать магию из разных областей и заставить ее работать вместе. И только при условии, что она останется студенткой теургии, у нее будет возможность узнать все, что ей хочется узнать.
Кроме того, напомнила она сама себе, у нее не было другого дома. Когда ей исполнилось шесть лет, в ее деревню пришел маг в сопровождении студентов и стражников. Она тогда находилась во дворе домика, где жила вместе с четырьмя братьями и матерью, заботившейся больше о том, как раздобыть еще бутылку вина, нежели о собственных детях. Тут-то девочка и увидела процессию незнакомцев. Она задавала корм поросенку — единственному семейному достоянию, — а, подняв глаза, увидела человека, шедшего впереди всех: мага, одетого в тунику со стоячим воротником. Дженроза во все глаза смотрела на незнакомца, а он шел по деревне, не глядя ни вправо, ни влево, двигаясь при этом так, словно он шел по чьим-то следам. Когда он поравнялся с Дженрозой, он остановился и взглянул ей в лицо. Его глаза были голубыми, как небо.
— Как тебя зовут? — ласково спросил он.
Дженроза не привыкла к разговорам со взрослыми и потому колебалась. Маг улыбнулся ей и нарисовал в воздухе знак. Девочке показалось, будто за его пальцем тянулась струйка белого тумана, изобразившая в воздухе знак, при виде которого у нее мурашки пробежали по коже. Не понимая, как и зачем она это сделала, она скопировала знак, и туман исчез. Маг пристально наблюдал за ней, потом подошел к ней ближе, наклонился и начертил другой знак, на этот раз на земле. Теперь не было ни тумана, ни какого-либо другого волшебного явления, однако девочка опять скопировала этот знак. Как только она закончила чертить, между ней и магом появилось небольшое облачко пыли, запорошившей ее глаза. Она часто заморгала, а когда пыль исчезла, то на земле уже не было никаких знаков.