Когда он отошел от арены, его мысли вернулись к Линану. Берейма не испытывал серьезной привязанности к своему сводному брату, однако не питал к юноше ни малейшей злобы. Его безразличие имело корни в безразличии их родной матери. С самого рождения Линана королева проводила с ним крайне мало времени и не предоставляла ему ни особенной обходительности, ни большого содержания, ограничиваясь тем минимумом, который был обусловлен его положением принца.
Гален смотрел вслед своему кузену, подыскивая слова, которые могли бы склонить Берейму к разговору о будущем. Это будущее было неизбежно, о чем они оба хорошо знали, но все же Берейма упорно не хотел о нем задумываться. Королеву уже держала в своих объятиях смерть, и ничто не могло отдалить ее. Государственный корабль Кендры нуждался в твердой руке, которая смогла бы уверенно вести его, поставив на ровный киль, уравновесить разнообразные требования всех провинций. Последнее, что должен был сделать Берейма — выработать и принять решение о судьбе своего сводного брата Линана. Новый король не мог позволить себе оскорбить чувства самых могущественных людей в королевстве ради никому не нужного человека.
Гален покачал головой. Эту проблему можно было решить множеством способов, но принц не был готов прибегнуть ни к одному из них.
Арива тоже наблюдала за обучением Линана с балкона, располагавшегося над ареной. Ее мысли, смешанные с чувством стыда, которое вызывал у нее сводный брат, были словно зеркальным отражением мыслей и чувств Галена, хотя она сама и не подозревала об этом. Тот факт, что королева подвергла опасности свою жизнь ради раненого знакомца Линана, означал для Аривы только невежественное ничтожество Линана. Он доказывал, что в жилах брата текла испорченная кровь. Она сама, Берейма и Олио, истинные и достойные потомки Двадцати Домов, понимали, что настоящий дворянин должен обладать определенными качествами. Они были рождены для того, чтобы управлять своим народом, а не выгадывать преимущества для себя. В ее сердце кипел гнев. Что можно было сделать с этим мальчишкой?
Она вышла с балкона и прошла в свои покои. Девушка была так погружена в собственные мысли, что не слышала обращенных к ней приветствий и не отвечала на поклоны проходивших мимо придворных, большинство из которых в недоумении пожимали плечами и шли дальше, привычные к ее горячности и рассеянности. Однако кто-то повернулся и пошел следом за ней, а затем поймал ее за локоть.
— Кто, ради бога?.. — начала она, однако ее гнев тотчас испарился, когда она увидела перед собой Олио, лицо которого освещала широчайшая улыбка от уха до уха.
— Привет, сестренка! Сегодня утром т-т-ты выглядишь н-на удивление грозной.
Арива нахмурилась.
— Я?
— К-к-конечно. Ты л-летишь в северную часть д-д-дворца подобно настоящему шторму. П-п-перед тобой несутся черные тучи, под крышей сверкает м-м-молния. Просто очень грозный вид.
Арива фыркнула, затем улыбнулась.
— Я вовсе не собиралась идти с таким пугающим видом.
— Это всем известно, п-п-потому никто и не обращает на это внимания. Какая вожжа попала тебе под хвост сегодня утром?
— Как всегда.
Олио вздохнул.
— Постой, я угадаю. Линан?
— Как всегда. Для того, чтобы угадать это, не требуется особых стараний.
Олио придержал Ариву за рукав платья.
— П-постой, сестрица. Невозможно разговаривать с тобой на этой скорости. — Арива, подбоченившись, повернулась к брату. — И н-не смотри на м-м-меня так свысока, не надо показывать передо мной свое могущество. Конечно, т-ты старше м-м-меня, но не настолько, чтобы вымещать на мне свою злость.
Арива глубоко вздохнула.
— Ну тогда говори, что ты хочешь сказать.
— То, что п-п-произойдет после смерти нашей матушки, это забота Береймы, а в-в-вовсе не твоя. Он станет королем, мы останемся принцессой и п-п-принцем. Если ему будет нужно, чтобы мы сделали для н-него что-либо обременительное, он скажет нам об этом. Не взваливай на себя чужую ответственность.
— Олио, мы члены королевской семьи, первые люди среди Двадцати Домов. Мы в ответе за благополучие дел и спокойствие этого королевства, нравится нам это или нет. Мы просто обязаны беспокоиться.
— Н-но не помимо живущего монарха. И помни о том, что Линан разделяет наше право на наследство.
Лицо Аривы перекосилось.
— Ему ничего не известно о том, что значит быть принцем крови. Он всю свою жизнь проводит, подобно виляющему хвосту. Кровь его отца и природная лень делают его не способным управлять даже собственной жизнью, не говоря уже о любой части Кендры.