Рендл вздохнул и приказал снова плеснуть воды на лицо молодого офицера. Когда тот вторично пришел в себя, Рендл схватил его пятерней за волосы и затряс с такой силой, что у офицерика чуть глаза не повыпадали из глазниц.
— Не падай в обморок, — приказал Рендл. — Тебя зовут прапорщик Тико, не так ли?
— Да, генерал.
— Ты теперь командуешь всеми солдатами регулярных войск в отряде, понятно?
— Так точно, мой генерал. Но при запасных лошадях состоит капитан Йан, он выше меня в чине…
— Немедленно найди капитана Йана и убей его, — велел Рендл одному из своих подручных, а затем снова обратился к Тико. — Теперь ты командуешь всеми солдатами регулярных войск в отряде. Ты будешь действовать, как я тебе скажу. Говорить со мной будешь, только если я сам заговорю с тобой. Понятно?
— Так точно.
— Хорошо. Именем короля Салокана Хаксусского я произвожу тебя в капитаны.
— Благодарю вас…
— Э!.. — предупредил Рендл, и Тико заткнулся. — Ты должен оставаться рядом со мной, но не настолько рядом, чтобы заставлять моих молодцов нервничать. Понятно?
— Так точно.
— Вот теперь можешь поблагодарить меня.
— Благодарю вас, генерал.
— Из вас выйдет превосходный капитан. А теперь — держитесь сзади.
Тико натянул узду лошади, пристраиваясь позади Рендла, по-прежнему пытаясь усвоить все, случившееся за последние несколько минут. Оглянувшись через плечо, он увидел всего в нескольких сотнях шагов тела Тевора и своих товарищей. Он был сломлен.
— Мы уже близко, — сказала Коригана Линану. — Возможно, в дне пути, в зависимости от того, насколько мягка трава между нами и Воловьим Языком.
— Наши разведчики еще не заметили наемников?
— Терин известил об отряде Рендла. Тот в дне пути. О Прадо мы пока не получили известий.
Линан прочел безмолвную молитву о Гудоне. Он знал, что попросил своего друга выполнить задание настолько опасное, что тот мог и не уцелеть. Но так было надо, твердил он себе, и жалел, что одной необходимости все же не достаточно.
— Они будут слишком близко. Проедем полночи и разобьем лагерь, но никаких костров. Так мы окажемся в полудне пути от Воловьего Языка.
— Будет ли это достаточно близко? — спросила Коригана.
— Должно хватить. Я не стану рисковать возможностью того, что разведчики Рендла или Прадо наткнутся на нас прежде, чем мы будем готовы появиться.
Глаз его уловил мелькание чего-то красного, и, подняв взгляд, он увидел свое трепещущее на ветру знамя. Флаг этот — самый прекрасный, подумал он. И простой. Золотой круг на темно-красном поле. Круг символизировал единство, вечность, силу. А красный цвет обозначал, конечно же, кровь — и, может быть, власть. Это показалось ему тогда могучим символом, и он гадал, видел ли еще кто-нибудь в нем то же самое. Узнают ли враги в этом символе то, чем он являлся и что представлял собой? Увидят ли они его и поймут ли, что под этим стягом идет в бой Линан Розетем?
Он огляделся кругом, увидел решительно глядящих вперед Красноруких — с Маконом во главе, никогда не отдаляющихся от Линана, гордящихся своим отличием среди своего народа. А также увидел впереди и слева Камаля, возглавляющего своих улан, которые так усердно старались скакать надлежащей колонной; в последние несколько дней они действительно начали проделывать это правильно, и странно было видеть пронзающий небо лес копий над Океанами Травы. Увидел Эйджера во главе воинов его клана, а также увидел, как воины клана Океана постоянно поглядывали на горбуна, явно гордясь тем, что он их вождь. Увидел Дженрозу, едущую в окружении роя собратьев-магов, дружно засыпающих ее вопросами, а также увидел, как она удручена тем, что не задает вопросов сама, как боится того, чем, возможно, становится; чувство, которое так хорошо понимал и сам Линан. Увидел Коригану, благородную королеву, золотую королеву с золотыми глазами, и гадал, какие же чувства он к ней испытывает; он различил среди них уважение, увидел и желание, что заставило его ощутить стыд — ибо он не нашел там любви. Может статься, со временем зародится и это чувство. И еще Линан видел повсюду вокруг себя неудержимый поток армии четтов, скачущих навстречу будущему, которое им никогда не предрекали, но горящих желанием выяснить, что же оно таило в себе.
Игелко нашел Терина к северу от Воловьего Языка, с нетерпением ждущего, когда можно будет убраться.
— Рендл остановился на ночлег. Всадники его очень устали, особенно хаксусские солдаты.