- Сколько он прошел? - спросил Кристофер. - До стены под закрытым сектором добрался?
Уртейл поглядел на браслет, прикидывая расстояние.
- Чуть больше восьмидесяти метров. Да, как раз был под ним.
Люди с подозрением покосились в сторону высокой стены, не имевшей дверей и отделявшей самый центр города внутри пирамиды от его периферии.
- А оттуда его выкинули? - Кристофер нервно усмехнулся. - Ловкие там живут ребята…
- Шаровая молния гаснет! - это кричал Брехт. - Слушайте, я только что проверял, там энергии было много, она мгновенно сгорела! На выход надо, еще чуть-чуть, и мы останемся в темноте!
Люди, возбужденно переговариваясь, быстро начали собирать рюкзаки. Алиса обернулась, разыскивая взглядом египтянина - она совсем о нем забыла. Не потерялся ли Имхотеп в общей суматохе?
Он не потерялся, хоть и стоял в некотором отдалении, причем в странной позе - неестественно выпрямившись и вытянув вперед сжатые в кистях руки. Глаза жреца были полузакрыты, он не обращал внимания ни на что вокруг себя. Алисе пришлось дернуть его за рукав.
- Всем выйти из транса. Слышишь? Мы уходим!
Имхотеп встрепенулся, приходя в себя, разжал ладони, и улыбнулся. При виде этой улыбки вздрогнула уже Алиса - ей пришло в голову, что раньше она не до конца представляла себе смысл слова “зловещий”.
- Уходим, - повторила она, опасаясь, что он ее не понял. - Тут непонятное что-то творится, испорченный аппарат вылетел из сточной трубы сам по себе, а в мобильном светильнике кончилась энергия.
Он снова улыбнулся, на этот раз с оттенком торжества:
- Кажется, это сделал я…
========== Вечный покой - для седых пирамид ==========
Рихтер ждал в коридоре перед лабораторией. Вестибюль был светлым и просторным, несколько экранов на стенах позволяли посмотреть новости или любую желаемую передачу, рядом подмигивал изображениями ярких стаканчиков автомат с прохладительными напитками, но агент не притронулся к журналам на стеклянном столике, отключил экраны (благо, в коридоре больше никого не было и никто не протестовал), а мягкий диван казался ему не намного удобней сковородки, на которой в аду жарятся грешники.
К счастью, испытание ожиданием продлилась недолго. Из лаборатории спешным шагом вышел человек в светлом халате и протянул ему конверт.
- Ну что? - нетерпеливо спросил Рихтер.
Лаборант пожал плечами.
- Вам же присылали ответ - все в порядке.
- Да, - Рихтер повертел конверт в руках, - но, понимаете, человеческий фактор никто не отменял. Вы сами тестировали и не заметили ничего необычного?
- Ничего, бумага как бумага, не современная офисная, практически полностью состоит из древесной массы. Но вы сами знаете, на многих мирах в ходу именно такая. Раз она без проклейки, она у вас быстро истреплется.
- А краска? Орнамент? Похожих рисунков нет?
- Похожих рисунков полно в разных культурах, но точно таких нет, вы же понимаете. Немного похоже на криптографическое письмо, не на арабскую вязь, знаете, а на более древние образцы… - лаборант глянул Рихтеру в лицо и вдруг осекся. - Простите… что у вас с глазами?
Рихтер не удивился и даже почувствовал некоторое облегчение.
- Красные, да?
- Я бы сказал, очень красные, - лаборант наклонил голову вправо, потом влево, изучая физиономию посетителя. - Странно, померещилось, наверное. Теперь они нормальные.
- Не выспался, - пробормотал Рихтер. Желание, чтобы кто-то еще заметил его странное состояние, уже пропало, хотя почувствовал он себя даже хуже, чем до вопроса лаборанта.
Тот и сам выглядел неважно - побледнел и начал ни с того ни с сего усиленно растирать лоб.
- Погода, видно, давление… мне вот тоже стало как-то не по себе. Обещали солнышко, а с утра я глядел, тучи собираются.
- Сейчас их оттащили, - Рихтер поглядел в сторону окна. - Значит, ничего… ну ладно. Простите, что зря побеспокоил.
- Не вы первый, - дежурный оторвал руки от лица. У него у самого глаза казались красноватыми. - По базе данных я видел, что похожее письмо отдал на анализ кто-то из Патруля.
Что-то ухнуло у Рихтера в голове, будто его изнутри огрели молотом по вискам. Перед глазами все поплыло, вспыхнули языки пламени, огромные тени, хохоча, тянули оттуда костлявые руки, но через секунду видение оборвалось.
- Вам совсем дурно? - участливо спросил лаборант. - Проклятая погода, а теперь столько людей метеозависимы, вы не представляете…
- Кто отдал письмо? - спросил Рихтер, прикусив изнутри губу, в надежде, что легкая боль поможет не терять чувства реальности.
- Я могу посмотреть, уж не сам ли главный инспектор, - лаборант возвел глаза к небу, вспоминая. - Хотя вряд ли у него есть домашняя почта, в наш электронный век это анахронизм вроде Брайлевой клавиатуры, например.
“Он потому и главный инспектор, - подумал Рихтер с внезапно возникшим раздражением, - что ничего не считает устаревшим”.
Одновременно с раздражением на краю сознания мелькнула мысль. Она казалась странной и нелепой, но попробовать-то стоило.
- А у нас на складе Брайлева клавиатура есть? - спросил Рихтер. Лаборант поглядел на него с изумлением:
- Есть, наверное, только зачем вам, вы-то вполне зрячий… - он осекся и снова начал тереть глаза. - Ну вот, заговорил о зрении, теперь резь чуть до кровавых пятен. Я к тому, что вам она не нужна.
- Нужна, вы не поверите, но нужна. Отсюда можно сделать запрос на склад?
Из лаборатории вышел еще один незнакомый сотрудник, направлявшийся по своим делам. Услышав последние слова Рихтера, он приостановился и с готовностью помочь в голосе сказал:
- Конечно. Вот у входа экран связи, совсем недавно поставили.
Рихтер не успел даже поблагодарить - первый лаборант отнял ладони от лица, несколько раз дернулся, словно в судорогах, и неуверенными шагами двинулся к своему товарищу, протягивая вперед руки со скрюченными пальцами. Тот отшатнулся без малейшего испуга, только с глубоким изумлением:
- Балт, ты чего?
Рихтер перехватил безумца за руку и сделал подсечку, в душе благословляя профессию, выработавшую рефлекс, сработавший раньше разума. Потому что на свой мозг он не мог больше полагаться. Перед ним как будто менялись два мира, вот над ним ночь, луна и дикий лес, в котором он бежит вместе с товарищами на поиски добычи, ноги легко перепрыгивают через поваленные стволы, запах крови будоражит ноздри, из легких вырывается вой, радостный и призывный… Эти дикие картины наплывали и исчезали, пока руки сами собой скручивали обезумевшего лаборанта. Бедняга рычал и вырывался. Второй сотрудник, пару секунд постояв с открытым ртом и вытаращенными глазами, сообразил, наконец, что происходит что-то не то, и завопил, призывая на помощь. И как раз вовремя, ибо Рихтер уже не мог удержать лаборанта - тот вырывался с нечеловеческой силой.
На базе все было в полном порядке. Дежурившие там сотрудники слегка удивились, когда их товарищи вернулись чересчур рано, но не слишком - на древней планете может быть все. Зонд отнесли в лабораторию, изучили - выглядел прибор так, будто попал под удар отбойного молотка, записывающий кристалл оказался выжжен. Археологи чесали затылки и выдавали версии одну фантастичней другой. Гордон ходил по лаборатории, как лев по клетке - после случая с Машиной миссию полагалось бы свернуть, пока никто не попал в очередную смертельную неприятность. Но товарищи были настроены решительно и не желали прерывать экспедицию.
- Мы знали, куда шли! - возмущался громче всех Кристофер. - Если бы я боялся опасностей, я бы цветочки сажал. Сворачивать исследование после каждого необычного случая это идиотизм. На старушке-Земле сколько было трагедий при раскопке тех же пирамид - и как-то их изучили?
- Там золото фараонов копали и каждый надеялся стащить кусочек, - хмыкнул невысокий пожилой археолог. Кристофер возмутился: