- Что за флакон? - Алиса протянула руку. Пашка просматривал содержимое на свет.
- Да, Стас, конечно, был мразью, но что-то в этой Машине есть…
- Откуда эссенция? - закричала Алиса.
- От верблюда. Из Машины, откуда ж еще.
- Я поняла, но нужна же жертва! Где вы ее взяли?
- Я, - просто сказал Пашка.
Алиса несколько секунд ничего не могла сказать.
- Но ты же жив, - произнесла она наконец севшим голосом.
- Ну да. Это Машина меня вернула.
- Как вернула?
- Просто. Это было написано под той фреской, я успел сфотографировать, но не успел сказать тебе, Имхотеп и разобрал надпись, пока Стас нас шантажировал. А в помещении с Машиной был дублирующий стенд и экран. Рычаги, которыми управлял Стас, начинали светиться и у меня. Повезло. Когда очнулся, сразу вылез и запустил сначала машину Шу, это с антигравитацией, а потом тот крючок, на который он тебя подвесил.
- Так что было написано под фреской?
- Если кто-то добровольно пожелает взойти на алтарь рожденного в третий день, его жизненная сила удвоится и жизнь вернется к нему в тот же миг. Жертвенник же будет разрушен силой тройной звезды Сопдет, и да будет так во веки веков, - эти слова произнес молчавший до сих пор египтянин. Его голос словно обрел новую мощь, эхом откатываясь от стен.
- Я не верю, - Алиса рассмеялась коротким нервным смехом, потом всхлипнула, - я не верю! Неужели это так? Тогда в таком способе нет никаких минусов?
- Есть небольшой, - Пашку передернуло. - Я теперь все помню.
- Что? И… больно было? - вопрос прозвучал по-дурацки, как будто она спрашивала о разбитой коленке, но ничего, кроме этого детски наивного “было больно?” ей на ум не пришло.
- Да проехали, - Пашку снова передернуло. - Зато восстанавливает здоровым, через секунду уже бодр и весел. Алис, не реви. Все же прошло удачно. Мы думали сделать наоборот, но Стас бы точно не поверил, что я одолел взрослого крупного мужика и запихал его в Машину. Если бы не это, он бы убил нас всех по очереди. А так был шанс.
- Один шанс на миллион!
- Но был.
- Выходит, машинопоклонники были не такими извергами… но почему же говорилось и о недобровольной жертве?
- Так раньше тоже доноры крови были добровольные, и были черные торговцы. А ощущения, поверь на слово, и правда не самые приятные.
Алису снова стала бить дрожь.
- Ох… это я виновата, пошла смотреть механизмы… Имхи, прости, я ведь на тебя подумала… что ты вправду…
- На то был расчет, - жрец непривычно мягко улыбнулся. - А теперь о плохом. Жертвенник сейчас разрушится. Сила звезд огромна, не думаю, что пирамида уцелеет. А мы еще внутри.
- Надо искать выход, может, он показан на стенде у Стаса?
Пашка шагнул к наиболее выделяющемуся прибору, выглядевшему как серебристый диск с двумя массивными рукоятками по бокам.
- Нет! Это не просто рычаг! - египтянин сделал попытку помешать Пашке, но тот уже взялся за одну из рукояток. Имхотеп еле успел схватиться за другую, чтобы остановить диск. Тот повернулся совсем немного, но дальняя стена за бассейном Стикса исчезла. В образовавшийся проем хлынул белый свет.
- Уколите же ему что-нибудь! - яростно крикнул Кром.
- Это не так-то просто, - экспедиционный врач перебирал колбочки и коробочки в аптечном сейфе. На кушетке трое археологов с трудом удерживали инспектора Рогова. - Десять кубиков он уже получил, это купировало бы приступ эпилепсии.
- У него нет эпилепсии!
- А что же это?
- Вы меня спрашиваете? Я разве врач?
- Но вы тоже выглядите плохо, - врач пристально посмотрел ему в лицо, Кром недовольно отвернулся. - Вон сколько лопнувших кровеносных сосудов в глазах.
- Это ничего не значит, - Кром посмотрел на пикнувший браслет. - Спускается еще один катер, это с “Орфея”. Я выйду встречу его.
Он натянул дыхательную маску и вышел в тамбур. Археологи переглянулись.
- Однако чертовщина, - пробормотал Брехт. - У инспекторов собственная чертовщина.
- Мне лучше, - Рогов уже совершенно спокойно сидел на кушетке. - И не поймешь, что было-то… вернусь, пройду обследование. Где старина Карл?
- Вышел встречать катер, -ответил Брехт. Рогов отстранил врача и поднялся с кушетки.
- Я за ним…
* А что случилось на Лемносе, можно узнать из романа Силверберга “Человек в лабиринте”.))))
========== Третий ингредиент и одно желание на троих. Продолжение ==========
- Погодите, - на пути инспектора вырос врач. - Я допускаю, что вам вреден здешний воздух, например, или солнце, или…
Пациент развернулся резко, как пружина. Вновь покрасневшие глаза сверкнули из под высоко поднятых бровей.
- Нужен третий, - произнес Рогов с грубыми чужими интонациями.
- Кто? - оторопел медик.
- Нужен… - голос инспектора перешел не то на хрип, не то на лай.
- Да вам совсем худо! Останьтесь здесь, и мы… - закончить фразу у врача не получилось. Тот, кто до недавних пор звался инспектором Роговым, подхватил медика за пояс, поднял над полом так, что тот беспомощно заболтал ногами, и швырнул в дальнюю стену легко, точно куклу.
Троица археологов только глазами хлопала, пока пациент шествовал мимо них. Дверь в тамбур захлопнулась, Брехт, будто проснувшись, кинулся к сидящему на полу медику.
- Что с тобой?
- Ничего… почти, - бедняга поморщился, растирая затылок. - А вот что случилось с ним? Силища… такого и строительный робот не остановит. Это правда инспектор Рогов, кто-нибудь знает его лично?
- Думаешь, подмена?
- Тут не первый аномальный случай. Он может быть морфантом, например.
- Так, - Брехт задумался. - С голыми руками к этому существу соваться опасно. У меня идея, пойдемте на склад. Он вроде как про нас пока забыл.
Позади бассейна мертвых открывался еще один зал. В нем не было почти ничего необычного или пугающего - стены цвета выцветшего на солнце песчаника, гладкий пол, широкая плита посредине. Только освещение было много ярче, чем где-либо еще в лабиринте.
- Что это? - Алиса остановилась напротив плиты, не решаясь обогнуть бассейн. - Алтарь? Храм?
- Все это время мы бродили в храме, - голос жреца усиливался, отражаясь от стен. - Тут святилище, главное святилище.
- Лучше бы тут был выход, - вздохнул Пашка.
Алиса замерла на пороге. Открытые врата будто приглашали войти, и интуитивно ей казалось, что опасности нет, но ведь один раз интуиция ее уже подвела. Хотя зло на Эвридике возродил именно землянин, а здешние силы пока что были к пришельцам нейтральны.
Она сама не заметила, как сделал шаг, другой. Как будто издалека сзади донесся Пашкин окрик:
- Куда ты?
- Здесь может быть что-то, что укажет выход, - собственный голос звучал будто со стороны и был медленным, тягучим. Все вокруг тонуло в призрачно-белом сиянии.
- Если только кто-то пожелает его указать, - слова жреца выплывали на поверхность светового моря.
- Кто-то? - затуманенное сознание ухватилось за главную мысль. - Здесь есть хозяева пирамиды?
- Есть… Я чувствую.
И Голос, глубокий, мощный, спокойный, идущий отовсюду и ниоткуда, подтвердил:
- Я есть.
Катер с “Орфея” вмещал человек сорок. Рихтер скрипнул зубами, представив, что минут десять-пятнадцать ему придется сидеть среди посторонних, иногда не в меру говорливых людей, набившихся как сельди в бочке. Он и в лучшие времена не отличался особой общительностью, а уж сейчас, когда любой дискомфорт буквально рвал оголенные нервы, необходимость выносить чужое общество казалась ему ужасной. Он порадовался, что заранее надетая дыхательная маска хотя бы частично прикрывала глаза, и что никто не полезет сообщать, какие они у него красные.
Ему казалось, что он видит их, свои налитые кровью белки, что они отсвечивают алым на сетчатку, что жажда крови и смерти несется по нейронам к мозгу. Мысленно он еще сопротивляется, но насколько его хватит? О, скорей бы очутиться на базе, там, в обществе понимающих людей, которые тоже сталкивались с иррациональным, ему станет легче.