– Конечно же, Найджел должен получить Гвикеллис, если я получу Пенмаррик, – сказал я. – Теперь я понимаю, это будет справедливо. Пожалуйста, прости мне мои слова.
– Да… конечно. – Но он выглядел при этом еще более несчастным, чем когда бы то ни было.
Чтобы сменить тему разговора, прежде чем отец начнет задавать мне вопросы о матери, я быстро произнес:
– Я не помешаю тебе, если задержусь на ферме Деверол? Я думаю писать диссертацию об Иоанне Безземельном… Раз уж здешняя атмосфера так располагает к работе…
– Конечно! – подхватил он, ухватившись за возможность примирения. – Оставайся сколько хочешь! Диссертация об Иоанне Безземельном? Но что привлекает тебя в таком неприятном субъекте? Разумеется, из всех Плантагенетов… Но это можно обсудить позже, на досуге. Я велю миссис Мэннак приготовить для тебя одну из свободных комнат.
– Мне бы не хотелось мешать твоей работе…
– Ты и не помешаешь, напротив, мне будет полезно общество близкого по духу человека после многих месяцев отшельнической жизни… Я больше люблю работать по утрам, а два-три раза в неделю днем предпринимаю одинокие прогулки по утесам, но все равно у нас будет масса времени для общения.
– Местность и в самом деле примечательная… – Я заговорил о своей прогулке в Зиллан и о знакомстве с мистером Барнуэллом. Я был настолько занят собой, так уверен, что полностью себя контролирую, что сам удивился, когда вдруг спросил: – Папа, ты знаешь кого-нибудь из прихожан Зиллана?
– Ну, разве что внешне, – неуверенно ответил он. – Я же каждую неделю хожу на заутрени и к их лицам присмотрелся. Но там нет никого из нашего круга, кроме самого мистера Барнуэлла. Единственный владелец более-менее приличного куска земли в приходе Зиллан – это старый холостяк по имени Мередит, но он страдает артритом и не в силах выбираться из дому на заутреню, и я его еще не видел.
– Понимаю. – Я уже не мог остановиться. – Я хотел спросить, не знаешь ли ты некую миссис Рослин, очень красивую женщину лет тридцати или чуть моложе. – Он посмотрел на меня с крайним удивлением, а я бойко продолжал: – Я видел ее сегодня днем, приходский священник назвал ее имя. Я подумал: может быть, вы с ней знакомы.
– Наверное, я ее видел. – Он слегка улыбнулся. – Но ведь женщина «лет тридцати или чуть моложе» несколько старовата для юноши твоих лет?
– Меня просто поразила ее внешность, – пробормотал я и стал придумывать подходящий предлог, чтобы уйти, но отец заговорил прежде, чем я изыскал такую возможность.
– Смущаться ни к чему, – мягко сказал он, тронутый тем, что принял за наивное восхищение. – Я понимаю, что ты достиг того возраста, когда противоположный пол начинает привлекать. Может быть, раз мы уж заговорили об этом, мне следует сказать…
Долгожданный разговор о предмете, неотъемлемом в частной жизни джентльмена. Мне захотелось оказаться в Лондоне, за триста миль отсюда.
– …Как я был счастлив, – говорил он, – что ты хорошо себя вел в Оксфорде. Разумеется, я был уверен, что ты всегда будешь на высоте, но ты был молод и обладал свободой, к которой не привык, а я знаю, что молодому человеку в подобных обстоятельствах нелегко бывает придерживаться безупречных норм…
Я подумал обо всех женщинах, которых знал в Оксфорде, о женщинах из низшего класса, которые были готовы угодить молодому джентльмену в удовлетворении его не слишком скромных желаний, о женщинах, которые составляли столь тайную часть моей жизни, что даже ближайшие друзья не подозревали об их существовании. Стыд захлестнул меня горячей волной; я почувствовал, как у меня от чувства вины зарделись щеки.
– …Но я знал, что ты оправдаешь мое доверие, – заключил отец и тактично отвернулся, чтобы не видеть того, что он, вероятно, принял за краску невинности.
В ту ночь я спал плохо. Я то и дело просыпался и давал клятву, что незамедлительно начну новую жизнь, но, когда наконец наступило утро, мог думать только о миссис Рослин; позавтракав пораньше, я вышел из дому и отправился на прогулку по пустоши в сторону ее фермы.
Замок Чун, без сомнения, представлял значительный интерес с археологической точки зрения, но в то утро мой ум занимала совсем не археология, поэтому я не стал задерживаться у двойного кольца старых стен на вершине гряды – просто полюбовался великолепным видом на море к югу от Пензанса и к северу от утесов Морвы, а потом спустился в долину прихода Зиллан. Вскоре я увидел фермы; две стояли прямо у гряды, на которой располагался замок Чун: одна – изрядных размеров с разнообразными постройками и другая – просто коттедж с маленьким амбаром. Я решил, что покойный мистер Джон-Хенри Рослин жил на ферме и сдавал коттедж арендаторам, если земля вообще принадлежала ему. В Зиллане Пенмары владели многими землями, поэтому вполне могло статься, что Рослин сам был арендатором, а не йоменом[3] с собственной землей.
3