Раздавшиеся по брёвнам причала тяжёлые шаги, вырвали его из мира грёз, он обернулся. На причал взошёл крепкий старик, в просторной рубашке, подвязанной поясом, широких штанах, заправленных в грубые тяжёлые сапоги, остановившись перед ДАДИНОМ, он окинул его взглядом и спросил:
— Что привело тебя к нам? Это поселение моего рода. Ты ещё юн и на путешественника не тянешь. Кто ты и откуда?
Легенду для себя ДАДИН придумал давно, начитанный парень ждал таких вопросов, ответы на них заготовил, сейчас требовалось проверить их на этом старике.
— Зовут меня ДАДИН, я сирота из поселения пастухов. Обвал в горах накрыл нас, когда мы перегоняли стадо. Все погибли, а я уцелел. Жить в поселении мне очень тяжело, воспоминания тревожат, не дают спать. Вот я и ушёл из поселения, решил пойти в город, поступить в ученики и начать новую жизнь.
Старик задумался. В молодости он тоже искал своё место в этой жизни, покинув семью и родное селение, ушёл в большой мир, пока не осел здесь. О том, что где-то далеко за лесом есть поселения, слышал. Слова паренька подтверждала его худоба и необычная одежда. Да и какое ему дело до этого паренька? Хочет найти для себя другую жизнь, а не жизнь пастуха? Это его право! Чего ломать себе голову?
— Завтра в город мы повезём уголь, уже нажгли его много, вот и переправим тебя в город. Ночь переночуешь у меня в сарае, кусок хлеба и мыску похлёбки тебе дадим. Пошли, покажу тебе место для ночлега.
Повернувшись, старик направился к избам поселения. ДАДИН шёл за ним. Был ещё один вопрос, который он хотел проверить немедленно. Это и сделал, обратившись к старику:
— Спасибо Вам! Но я заплачу вам за ваше гостеприимство и переправу. У меня вот есть цепочка, осталась от матери. Возьмите!
Достав из поясной сумки самую маленькую цепочку, он протянул её старику. Тот остановился, взял цепочку и осмотрел её.
— Красивая вещь! Золото. Старинная работа. Гостеприимство и переправу я тебе уже предложил, но деньги тебе действительно понадобятся. В городе народ разный, могут и обидеть сироту. Могу купить у тебя эту цепочку. У меня внучка невеста, вот и будет для неё подарок. Много тебе за неё не дам. Два серебряных и четыре медяка тебя устроят? Добавлю ещё продуктов и чего-нибудь из одежды, твоя в городе будет в глаза бросаться. Идёт?
ДАДИН не знал, что такое серебряный и медяк. Это предстояло узнать в городе, но он выяснил главное, забранные им из замка украшения имели ценность и немалую. На предложение старика он кивнул, соглашаясь. Первый шаг был сделан. Он познавал новую жизнь, шёл искать в ней своё место. Мечта была, теперь он знал, что у него есть и средства достичь своей мечты. Радостный и весёлый, он шёл за стариком. Вскоре они подошли к большой избе из круглых брёвен. Рядом с избой стояло низкое и длинное строение, собранное из таких же круглых брёвен, как и изба, но без окон. ДАДИН видел, как из таких строений выгоняли утром животных. Быстро сообразив, что это и есть "сарай" предложенный ему для ночлега, он направился к нему, но старик придержал его, коснувшись руки:
— Постой! Пошли в избу. Места тебе хватит, там и поедим, и рассчитаемся.
ДАДИН послушно последовал за ним. На крыльце из обтесанных брёвен старик начал снимать свои сапоги. ДАДИН последовал его примеру и быстро снял свои сапожки, оставшись босиком. Его сапожки имели толстую тёплую подкладку, нога в них не потела, мягкая, тёплая подкладка не пропускала влагу и холод. В сыром замке, он носил их, не снимая, целыми днями, но сейчас оставшись босиком, чувствовал себя неуютно. Старик прекратил снимать свои сапоги, посмотрел на его голые ноги и сказал:
— Иди в избу! Я сейчас приду!
ДАДИН толкнув тяжёлую дверь, вошёл в избу и осмотрелся. Он был в просторной горнице. Посредине её стоял стол, возле него стояли широкие лавки. Ещё одна лавка стояла у входа. На ней стоял бочонок с водой, рядом с ним стола глиняная чаша. Часть горницы занимала печь с лежанкой, она уходила в глухую перегородку из отесанных брёвен, в ней была дверь, ведущая вглубь избы. Широкое окно, с мутным стеклом занимало часть боковой стены. Над дверью висел фонарь, такой же стоял на столе. На полу лежали сшитые пушистые шкуры каких-то зверей. Окинув всё это взглядом, ДАДИН прошёл и сел на лавку возле стола. Скучать долго не пришлось, вскоре послышались шаги, в горницу вошёл старик. Его руки были заняты, принесенное он положил на лавку, рядом с парнем.
— Меряй! Должно подойти.
Сказал он, усаживаясь на лавку с другой стороны стола. ДАДИН принялся разбирать и мерить, принесенные стариком вещи. Прежде всего, одел на ноги, короткие чулки из толстой грубой ткани, увидел, что на ноги старика были одеты такие же. Грубые старые сапоги свободно налезли на них и почти не болтались. Старый выгоревший плащ из толстой ткани мерить он не стал, не подойти он не мог по определению, размера не имел. Штаны и свитку, мерить не стал. Покроем и внешним видом, они мало чем отличались от его рубашки и шаровар, обычной одежды обитателей замка. Поэтому принесенные стариком, штаны и свитку просто отодвинул в сторону. Взял данные ему грубые сапоги, вынес их на крыльцо, поставил рядом с сапогами старика, свои сапоги забрал. Вернувшись в горницу, свои сапоги и плащ уложил в заплечный мешок. Старика в горнице не было, он ушёл на другую часть избы за перегородкой и ДАДИНУ никто не мешал. Он успел уложить свой мешок и занять своё место за столом. Едва сел, как дверь в перегородке открылась, в горницу вернулся старик. Подойдя к столу, он положил перед ДАДИНОМ два тусклых кружочка с выбитыми на них какими-то знаками, рядом с ними положил четыре красноватых кружка меньшего размера, тоже с выбитыми на них значками.
— Вот, спрячь, как договаривались! А сейчас пошли, поедим. Мы ложимся спать рано, ибо встаём с рассветом. Ну да тебе не привыкать, дома ведь жил также? Работа долго спящих людей не любит. Свой мешок оставь здесь. Спать будешь в этой горнице на лавке. Кушаем мы во дворе.
Сказав это, старик поднялся и пошёл к двери выхода из избы. ДАДИН не спеша, по одной брал со стола монеты, рассматривал их и прятал в свою поясную сумку. Это были первые деньги, которые он видел, но о которых читал в книгах. Их цену ему ещё предстояло узнать, но это могло подождать. Сейчас его мучил другой вопрос. Его позвали за стол, вот здесь и таилась опасность. Как его организм воспримет их пищу? Прожив всю жизнь на питательно массе, сможет ли он принять то, что он должен есть? Долго раздумывать возможности не было. ДАДИН решил быть осторожным, стараться есть растительную пищу и немного. Ему всё равно предстояло переходить на пищу этих людей, вот и начнёт сегодня.
Положив свой мешок под лавку, он вышёл из избы. За большим столом сидели мужчины. Три женщины ставили на стол большие глиняные мыски с едой, мужчины брали из них и клали еду в небольшие глиняные мыски, стоявшие перед каждым, ели деревянными ложками. Дети и подростки сидели за другим столом. Эту картину трапезы рода ДАДИН наблюдал не однократно, когда следил за селением. Подойдя к столу, он поздоровался и сел на указанное ему стариком место. К еде приступил осторожно, выбирая только растительную пищу, ел понемногу, прислушиваясь к своим ощущениям. Ему никто не мешал, каждый был занят собой. Но вот старик отодвинул свою мыску, положил в неё ложку и встал. Вслед за ним вставали остальные, покидая стол, они расходились по своим домам. Завтра им предстоял тяжёлый труд, такова была их жизнь. ДАДИНА она не прельщала, он ни за что не остался бы в этом селении. Хотелось большего, к нему и стремился. В след за стариком, он отправился в его избу. Одна из женщин уже постелила на лавке шкуру зверя, поверх положила кусок толстой ткани. ДАДИН лёг на это ложе, пристроив под голову свой мешок. Волнение дня утомило и его, вскоре он уснул. Твёрдое ложе его не пугало, в замке он спал не в лучших условиях…