Патриотизм — дешевая фальшивка, понял он вдруг, наевшись крикливым энтузиазмом колонны. Их вожди используют естественный молодой задор этих придурков в собственных неприглядных целях, хотят захватить власть в свои грязные руки, заменить собою нынешнюю министерскую шайку, чтобы самим торговать правительственными контрактами и огребать взятки, чтобы усадить на теплые местечки своих родственников, направить своих детей в лучшие школы, подключить газ к своим кухням…
Но люди самозабвенно орали, и он снова засомневался. Вроде верили они в то, что кричали. Никакой циничности в интонациях. Они искренне возмущены царящей везде несправедливостью. Они миновали проулки, оставшиеся от времен, когда Калимпонг царил в торговле шерстью, прошли мимо бюро путешествий «Снежный барс», обтекли будку междугородного телефона, оставили позади закусочную «Ферразини Пионер», лавку шалей «Теплое сердце» двух сестер с Тибета, библиотеку комиксов, навес «Ремонт зонтов» с подвешенными вверх ногами мятыми поганками сломанных зонтиков. Подошли к участку полиции. Стражи порядка, обычно сплетничающие перед дверью, скрылись внутрь и заперлись.
Джиан вспомнил волнующие истории о миллионах демонстрантов, требующих ухода британцев. В этом было что-то захватывающее, славное, зажигательное. «Индия для индийцев! Нет налогам без самоуправления! Ни человека на войны! Ни рупии! Бритиш радж мурдабад!» Если нация однажды уже испытала такой подъем, возможны рецидивы.
Кто-то вскарабкался на скамью.
— Братья и сестры! В тысяча девятьсот сорок седьмом году британцы ушли, предоставили Индии независимость, позаботившись об исламском Пакистане, о кастах и племенах, не забыв ничего, дорогие братья и сестры…
…КРОМЕ НАС! Кроме индийских непальцев. Тогда, в тысяча девятьсот сорок седьмом году. Коммунистическая партия Индии требовала создания Горкастана, но ее требование отвергли. Мы работаем на чайных плантациях, носим на своих плечах тяжелые тюки, мы служим в армии. Но можем ли мы стать врачами и правительственными служащими, можем ли владеть чайными плантациями? Нет! Мы всего лишь слуги. Мы воевали за Британию двести лет. Мы дрались в Первую мировую войну, дрались в Восточной Африке, в Египте, в зоне Персидского залива. Нас перебрасывали туда, где мы им были нужнее. Мы воевали и во Вторую мировую войну. В Европе, в Сирии, в Персии, в Малайе и Бирме. Где были бы они без храбрости нашего народа? Мы все еще воюем за них. Потом, когда войска разделились, часть полков ушла в Англию, часть осталась. Теперь мы дрались за Индию. Мы верные и храбрые солдаты. Ни Англия, ни Индия никогда не имели повода усомниться в нашей преданности. В войне с Пакистаном мы дрались против наших собратьев по ту сторону границы. Наш дух рыдал, но мы Горка. Солдаты-гурки. И какова награда? Нас уважают?
Нет! На нас плюют!
Джиан вспомнил, как он больше года назад ездил в Калькутту ночным автобусом, надеясь получить работу в бетонной офисной коробке. Запомнился дрожащий поток света готовой издохнуть, предсмертно рычащей люминесцентной лампы.
Все там выглядело безнадежно. Проводящий собеседование выключил лампу. «Низкое напряжение», — объяснил он. «Хорошо, мы сообщим вам о результатах», — закончил он собеседование. Джиан сразу понял, что надеяться ему не на что.
— Мы составляем восемьдесят процентов населения, в округе девяносто чайных плантаций, но владеет ли хотя бы одной непалец?
— Нет!
— Могут наши дети выучиться в школе родному языку?
— Нет!
— Можем ли мы получить работу, если она уже обещана другому?
— Нет!
— В собственной стране, за которую мы проливали кровь, с нами обращаются как с рабами. Каждый день лесовозы вывозят древесину, проданную одними иностранцами другим иностранцам, чтобы набить карманы иностранцев. Каждый день из камней нашей Теесты в их городах строят дома. Мы работаем босиком в любую погоду, тощие, как щепки, а они жиреют в офисных креслах. Братья и сестры, мы должны бороться, должны завоевать право самим решать свою судьбу. Мы должны объединиться под знаменем Фронта национального освобождения Горка, GNLF. Мы построим больницы и школы. Мы обеспечим работой наших детей. Мы вернем достоинство нашим дочерям, таскающим тяжести и ломающим камень на дорогах. Мы защитим нашу родину. Мы родились здесь, здесь родились наши родители и родители наших родителей. Мы будем управлять нашими делами, пользуясь родным языком. И если потребуется, омоем наши обагренные кровью кукри в водах родной Теесты. Джаи Горка!