Она пересела ближе к подруге, элегантно сложила ножки по одну сторону стула и склонилась к самому уху Инны.
50
Иваненко был недоволен. И тем, что происходит, и (в не меньшей степени) самим собой. Его нынешнее состояние не позволяет ему делать резких движений и громко говорить. Это лишает его возможности высказать свое недовольство так, как положено. Он вынужден шептать, осторожно постукивать сухоньким кулачком по подлокотнику инвалидного кресла. Жалкое зрелище! И потому лучше не злиться, а спокойно высказывать свои претензии ледяным тоном, глядя на собеседника взглядом змеи.
Все это – ледяной тон и взгляд змеи – произвели впечатление на Андрея Говорухина не хуже крика и ударов кулаком по столу. Говорухин сидел в садовой беседке, напротив шефа, и выглядел так, будто уже ощутил на затылке дуло пистолета палача.
– Эта цыганка уже второй раз, – Иваненко задыхался гораздо меньше и уже мог произносить целые фразы, – тебя надувает. Может быть, хватит!?
«Почему меня? – мысленно возопил Говорухин. – Она нас надувает. Это я по вашему приказу, Михал Семеныч, мчался сломя голову в бар. И вообще, кто привел эту цыганку? Кто договаривался с ней о сотрудничестве?»
Но всего этого кричать в лицо боссу Говорухин не стал. Шефу нужно найти виноватого. И этим виноватым придется быть ему. Тому, кто всегда под рукой. Правы были восточные люди утверждавшие, что кто ловит первый кусок, получает и первую пощечину. Говорухин опустил голову и только молча хмурился.
– Кто мог подумать, что она появится в квартире Парусникова? – только и сказал он в свое оправдание.
– Почему она там… появилась? – пропыхтел Иваненко.
Говорухин пожал плечами. Ответ на этот вопрос он искал все утро, но так ничего и не придумал. Почему Ада появилась в квартире у профессора? Откуда она узнала, что Парусниковым заинтересовались люди Иваненко? Неужели кто-то сливает информацию? Если да, то это кто-то очень близкий, вхожий в дом. О поездке к Парусникову знали считанные люди. Каждого из них он подбирал сам. Конечно, он их проверит. Но тихо, без шума. И уж точно без доклада боссу.
– Я тебе скажу, почему она там появилась, – Иваненко задохнулся и несколько секунд тяжело дышал. – Они поддерживают постоянный контакт с этим… профессором… и его сыном. А это значит, что мы на правильном, – он сделал усилие и закончил предложение, – …на правильном пути. И у нас есть только один выход. Найти профессора. Есть соображения?
– Скорее всего, он у Розовой, – предположил Говорухин.
– Его надо, – Иваненко закашлялся, – выманить. Любыми путями. Любыми!
Говорухин бросил на босса вопросительный взгляд. Что он имеет в виду, говоря о «любых путях»? Уж не штурм ли резиденции Розовой? Нет. Слишком велик будет резонанс. Такого не простят. Сейчас не «лихие девяностые», чтобы штурмовать резиденции конкурентов. Иваненко откашлялся, глотнул воду из стакана и произнес одно слово.
– Сын.
Конечно! Игорь Парусников. Если взять сынка, то и папочка вылезет из своего убежища. И здесь опытный босс прав.
– Я найду его, – горячо сказал Говорухин. – Все верно, Михал Семеныч. Когда сын будет в наших руках, отец не усидит в укрытии!
Иваненко поджал губы. Почему он должен был подсказывать Андрею? Почему он не нашел его сам? Вот она, нынешняя молодежь. Привыкла к чистому бизнесу. Проплатить, перевести деньги, придумать схему ухода от налогов. Это они мастера. А работать в экстремальных ситуациях не способны. Теряются и не могут ничего предложить. То ли дело люди его поколения. Прошедшие и через советские запреты, и через сумасшедшую круговерть девяностых. С такой школой им ничего не страшно. Именно эта мысль и придавала ему уверенность в грядущей победе над этой рыжей выскочкой.
Иваненко несколько минут ровно дышал, стараясь привести в порядок мысли.
– С этим все, – выдохнул он. – Жду результата. Что с ее… уголовным делом?
– Все готово! – Говорухин резво раскрыл папку, лежащую у него на коленях. – Заявление в прокуратуру от супруги Львова ушло. Свидетели проинструктированы.
– Какие свидетели?
– Секретарша Львова даст показания, что Розова была в кабинете Львова, когда тот выбросился из окна. Второй свидетель – парень, работающий в компьютерной фирме. Он видел из окна курилки, как выбросился Львов. Он даст показания, что рядом со Львовым в этот момент кто-то был.
Иваненко бросил на помощника строгий взгляд.
– Он же дал показания… Что Львов был один.
– Он изменит показания, – быстро проговорил Говорухин. Иваненко поморщился, давая понять, что недоволен ответом. Такой подход он считал слишком поверхностным. Изменение показаний не понравится ни следователю, ни суду. От этого за версту несет чьим-то давлением. И адвокаты Розовой этим, конечно, воспользуются. Надо было найти другого свидетеля, который опровергнет слова первого. Но сейчас уже было поздно что-либо менять.