– Ну ты про поговорку, Кузьмин, брось. Вот сейчас подниму трубку и позвоню председателю райпотребсоюза, пусть порядок в своей конторе наводит…
– Звоните, звоните, – засуетился Кузьмин, – давайте звоните… А «газон» три недели стоит, шофёр уже заявлением в кармане хрустит, на расчёт собрался. Ему тоже без дела слоняться надоело… Давайте звоните…
Вот и этот за горло берёт. Давит – не продыхнёшь…
– А в Сельхозтехнику два дня зачем ездил, а?
– Знаете, Егор Васильевич, вы бы сами туда хоть раз проехали, посмотрели порядки. Я список на запчасти, как холстину, исписываю, а мне всё вычёркивают.
И вдруг Кузьмин вскочил со стула, лицо у него вытянулось, порозовело, на лбу скопились морщины:
– Не хотите – не подписывайте! Ваше дело! Только я в таких условиях работать отказываюсь. Я не на паперти церковной, чтоб милостыню у вас за ради Христа просить…
Вот она, жизнь председательская, сплошные углы. И каждый день на них натыкаешься. А может быть, это ты виноват, Егор Васильевич, твоим неумением руководить объясняется? Дунаев усмехнулся, и на душе точно горечь разлилась, противно стало. Может, и сам, только как эти трудности преодолеть, перешагнуть через них? Он прав, Кузьмин, не будет запасных частей – разбегутся люди, ещё сложнее будет работать. Это помощников маловато, а спрашивать – ох, найдутся, не погладят по головке.
Егор Васильевич подвинул к себе бумажку эту перемятую, на углу написал резолюцию, вздохнул и посмотрел на Кузьмина. Тот стоял напряжённый, за председателем следил испепеляющим взглядом и, дождавшись, когда он визу поставит, засветился, согнал напряжение с лица. Вот всегда так…
– Ну, Кузьмин, смотри! А то опять окажешься в какой-нибудь траншее!
Кузьмин складывал степенно бумажку, разглаживая уголки.
– Наговорить можно сорок бочек арестантов…
– Ведь знаешь, что правда, а говоришь и не поперхнёшься. Но завхоз уже не слышал этих слов, пружинящим шагом направился к выходу.
И вдруг вспомнил Дунаев, окликнул его:
– Ты, Михаил Степанович, шофёра моего пришли.
Иван, председательский шофёр, тридцатилетний мужик, появился в кабинете через минуту, вытянулся во весь рост, как перед командиром. Круглолицый, будто полная луна, брови и волосы смолью отдают, и ростом удался, под два метра вымахал, в «газике» головой в тент упирается. А вот поди же, не женится чертяка, по ночам шастает, как мартовский кот по саду. Спросить, что ли?
– Не подобрал невесту, Иван?
Иван в ладоши хлопнул, как-то по-девичьи улыбнулся:
– Только за этим и приглашали, Егор Васильевич?
– А ты думаешь, этого мало? Не надоело в холостяках ходить?
– Я, Егор Васильевич, на женатых смотрю в последнее время и тоской, как одеялом, покрываюсь. Уж больно тяжело на них глядеть. Как казанские сироты.
Вот, чёрт, нашёл что ответить! Может быть, на самого председателя намекает? Не ладится что-то у него с женой, будто кто по ней на телеге проехал. Нет, она не ропщет, не бранится, наоборот, больше молчит, только чувствуется, не та Лариса стала, какие-то мысли её сжигают, чернотой лицо заволокло.
Он поспешил сменить тему разговора – ещё что-нибудь ляпнет Иван, – попросил:
– Сейчас в склад к Фомину поедешь, там пакет возьмёшь, отправишь в район. Понятная задача?
– Кому? – спросил Иван.
– Сергиенко на квартиру…
Иван уточнять больше не стал, головой кивнул и скрылся в двери. Исполнительный и надёжный Иван человек, проверенный не раз, разъяснять ему не требуется. Надо отвезти на квартиру начальника управления мясо, две бутылки коньяку – всё исполнит аккуратно.
И вдруг злоба на самого себя в душе вспыхнула. Дурацкое положение, ведёшь себя по-холуйски. А что поделаешь? Сергиенко небось тоже мужик нужный, от него многое зависит – и фонды, и планы, и другие дела. Сейчас Егор Васильевич в управление как в собственную квартиру заходит, поддержку и одобрение находит в делах, а могло быть и наоборот. Так закрутят – не продохнёшь. Те же планы – что о них скажешь. Ведь можно одну цифру записать, а можно – другую, раза в два больше. Вот и пыхти, как трактор, а чуть осечка – битому быть, а то и головы не сносить.
В первый год работы Егор Васильевич приехал к Сергиенко, разложил бумаги, попросил его выслушать.
– О чём речь пойдёт? – спросил начальник.
– О планировании, точнее, о том, как не надо это делать.
– Любопытно, любопытно, – пробасил Сергиенко, – и что же вам не понравилось?
– Я вот тут, – Егор Васильевич старался говорить спокойнее, – проанализировал наши показатели, и выходит – хозяйству нашему планы ваши экономисты, что называется, под дугу накрутили. По сравнению с соседями в два раза выше.