– К вечеру, Кузьмин, зайдёшь. Тогда и разговор будет. Завхоз юркнул в дверь, не забыв прихватить со стола акт, а Егор попросил Плахова сесть, намекая, что разговор предстоит долгий.
– Да вроде не о чем долго лясы точить, а, Егор Васильевич? – спросил Плахов.
– Это ты так считаешь. А я и правление другого мнения.
– Какого же?
– Сейчас объясню… – и он тоскливо посмотрел на Степана. Изменился Плахов, заметно изменился. Вон и на лбу морщины появились, около глаз сеточкой собрались. Стареет Степан. И вдруг о себе подумал – небось и ты тоже не молодеешь, седина, как иней, в волосах заискрилась.
Разговор Дунаев издалека повёл, вспомнил о том, каким всегда активным механизатором был Степан, работал прилежно, но Плахов его перебил:
– Вы, Егор Васильевич, никак со мной сегодня вечер воспоминаний решили провести? Как это – «бойцы вспоминают минувшие дни и битву, где вместе рубились они»? Время у вас лишнее появилось?
– Ну зачем ты так, Степан?
– Да в тон вам, Егор Васильевич! Вон вы издалека ниточку тянете, как через зубы…
– Я искренне вспомнил… Ведь приятно, чёрт возьми, молодость, она что-нибудь стоила.
– А вы и сейчас не старик.
– Я – не знаю, а ты – точно старик. Нет, нет, с лица ты не изменился, а вот угас как-то, дело делаешь – вроде жвачку жуёшь. Что случилось, Степан?
Степан повертел головой, потом опять уставился на кирзачи свои, точно первый раз увидел их, заляпанные грязью и коровьим навозом. Но, видать, слова Дунаева его задели, он удивлённо спросил:
– С чего вы взяли?
– Неужели сам не замечаешь? Понимаешь, происходит у тебя… пассивность. Ты случайно кроликов не завёл?
– Что-что?
– Кроликов, говорю, не завёл? У меня сосед Валерка Шикин, тот почти сотню кроликов держит и с утра до вечера, как проклятый, об одном думает: как эту ушастую гвардию накормить. С работы вернётся и скорее на мотоцикл, в болота, траву косить. Недавно на руки его посмотрел – в них зелёнка въелась, как угольная пыль в шахтёра. Спросил, зачем так много завёл, отвечает: «Решил себе автомашину купить».
– Ну вот, – Степан поднял голову и на председателя поглядел с усмешкой, – а вы вроде его осуждаете. Человек всерьёз своим благосостоянием занимается, а это, как известно, нашим задачам не противоречит.
– Так ты тоже, я слышал, решил на кроликах бизнес делать?
– Бизнес не бизнес, а всё-таки для души приятное…
– Так ли?
Степан потрогал пальцами подбородок и вдруг заговорил быстро, с волнением в голосе:
– Вы, Егор Васильевич, как председатель колхоза, никогда не задумывались, почему вот эта, как вы говорите, общественная активность падает, а? Вот и я об этом думаю. И расклад у меня нехороший получается. Сегодня лучше кто живёт? Тот, кто поменьше в колхозе работает, а побольше на собственном огороде или дворе ковыряется, кто теми же кроликами или луком занимается. Почему такое происходит?
– Выходит, Степан, мы в колхозе зарплату не платим?
– Почему не платите? Деньги регулярно люди получают.
Только я вам скажу, зарплата у нас как колесо, круглая для всех, хорошо ли работаешь, плохо ли – почти поровну получается. Вот и думаешь иногда – а на кой чёрт тебе шею больше других гнуть, коль честь всем одинаковая. А ведь мы все пока за зарплату работаем…
– Какой же ты выход видишь?
– А никакого. Не моё дело. Знаете, как говорят – в колхозе ума не надо, на это бригадир есть. Вот вы и думайте, вам деньги платят не за физические усилия, а за то, что шариками в голове крутите.
– Выходит, мы опять к началу нашего разговора вернулись? Кто-то думай, кто-то делай, а моя хата с краю… Вот я тебя как раз и спросить собираюсь – почему ты активность свою утратил, живёшь, как в тумане? Раньше в любом деле – первый зачинщик, а теперь сник. Дома что-нибудь случилось?
Степан по коленям ладошками хлопнул, засмеялся:
– Вопросы легче задавать, дорогой Егор Васильевич. Говорят, один столько задаст, что и сто головастых не ответят. А дома что? Дома у меня всё нормально. Как у всякого: жена, дети, корова. И петух даже по утрам поёт. – Степан с вызовом посмотрел на председателя.
– Я тебя не про петуха спрашиваю. – Егор почувствовал издёвку, заговорил резко. – Мне бригадир Иван Дрёмов сказал, ты отказался свёклу выращивать. Так?