– Григорий Кузмич, вы это … если на дом покупатель объявится, дайте телеграмму, вот по этому адресу. Если на берегу буду, приеду. Дом-то вон он какой, ему еще пятьдесят лет стоять, не меньше. А я уж нет, я от сельской жизни отвык, и семья не хочет… не сможем мы здесь жить. Если покупатель найдется, вот тогда я приеду, и все как положено оформлю и продам. Так что я вас как честного, надежного человека, мне знакомого, моего учителя, ну и хорошего соседа, прошу вас, помогите. Отбейте телеграмму, или лучше позвоните в Мурманск по этому вот номеру. Но чтобы меньше пяти тысяч баксов не давали, за меньше не продам…
Укатил Федор, а Григорий Кузмич скептически размышлял: «Дом-то конечно хороший, но с виду этого не скажешь. Запущен он сильно и вида, так сказать, товарного не имеет. Опять же не жилой давно уже. К тому же для богатых москвичей место не престижное, от столицы далековато. А для бедных, уж больно этот дом велик и дорог. Им бы чего поменьше, попроще, да подешевле». Он оказался прав, не больно котировался никоновский дом для продажи. Не раз подходили к нему желающие приобрести «домик в деревне», но посмотрев на истлевший с внешней стороны тес, шелушащуюся и отстающую кусками старую краску, на сгнивший, покосившийся забор, заросший многолетней некошеной травой участок… Некоторые заходили, справлялись, но узнав от Григория Кузмича цену лишь качали головами и отходили. Постепенно и покупатель перестал подходить, один слух о чрезмерной цене отпугивал, да и Григорию Кузмичу некогда было о нем думать – свои заботы одолели. Вспомнить о соседском доме заставила глава поселковой администрации, тоже бывшая коллега Григория Кузмича. Она в свое время сумела из школы перебраться в Управу, сначала на какую-то второстепенную должность, а потом как-то подсуетилась, выставила свою кандидатуру на муниципальных выборах, и вот худо-бедно уже второй год руководила поселком. Она знала про пустующий просторный и документально ни на кого не оформленный дом и решила данным обстоятельством воспользоваться в своих муниципальных интересах. Нет, она не собиралась прихватывать этот дом себе или там кому-то в собственность, она, могло так показаться со стороны, собиралась сделать нечто полезно-благородное. Прознав, что Григорий Кузмич является, чем-то вроде неофициального душеприказчика потенциального наследника, глава поселковой администрации решила насчет этих своих планов сначала посоветоваться с ним.
Гргорий Кузмич не мог понять, зачем он понадобился «мэрше», но изобразил радушие, предложил отведать своих яблок, правда ввиду того, что дело было уже в преддверии весны не свежих, а моченых и в виде варенья и повидла. Поговорили, вспомнили школу, ушедших из жизни коллег-педагогов, посетовали, что молодые учителя сейчас совсем не те пошли и предметы слабенько знают и дисциплину в классах держать не могут, в общем, все как обычно. Но вот «мэрша», наконец, приступила к главному, зачем собственно и пришла.
– Григорий Кузмич, вы с бывшим соседом своим, Никоновым, отношения поддерживаете? – осторожно, издалека осведомилась гостья.
– Какие там отношения, дал он мне свой адрес и телефон, попросил, если найдется покупатель на дом, чтобы ему сообщил. Да кто ж его купит, он ведь за него пять тысяч долларов хочет. Ну, были тут желающие, да как про цену узнают, сразу оглобли поворачивают. Дом-то он хороший, да уж больно запущен, в него кроме того, что он просит еще столько средств вложить надо, чтобы в божеский вид привести. А сам он уже два года как сюда носа не кажет, а дому-то хозяин нужен, чтобы поддерживать, он же потихоньку ветшает.
– Так, понятно. Странно он ведет себя этот Никонов, наследство не оформил, а продать хочет. Он же юридически на это не имеет права, – высказала свое мнение «мэрша».
– Ну, не знаю, легкомысленный он конечно, да и в детстве такой же рос, отец то его куда как серьезнее был, прижимистый, хозяйственный мужик, а этот … – с усмешкой покачал головой Григорий Кузмич.
– Ну, если как вы говорите, он сюда приезжать не собирается, пока покупатель не объявится, а такового не предвидится, то мы, поселковые власти, имеем все законные основания использовать этот дом во благо поселка, пока он действительно не пришел в полную негодность. Я хочу вселить сюда на время одну многодетную семью, там четверо детей, а живут они в бараке в двухкомнатной квартире. Да вы их наверняка знаете, это Фроловы, – поделилась своими планами «мэрша».