Из записок одного зека:
– У осуждённого, пока он сидел с нами в колонии, произошло великое горе, умерла мать. На всё наше сочувствие и грусть он отвечал холодно и спокойно. Он даже не проронил слезы в тот день, когда узнал об этом сокрушительном известии, чем поверг всех арестантов в шок, ведь всем известно, что мать самое святое, что есть в нашей, тюремной жизни. Он продолжал каждый Божий день вести себя так, как будто ничего не произошло, словом не изменился. Я подошёл к нему как то вечером, и подкинул небольшую тему для разговора, эта тема, как ты наверное уже смог понять, шла о любви. Потихоньку мы с этим человеком (имя не буду озвучивать) перешли из разряда любовь, в разряд Мама. И он, к моему удивлению, поведал мне простую истину, которую могло бы поведать только любящее сердце.
Он сказал «-Я не бессердечная тварь дружище. Просто мать принадлежит не мне, а Всевышнему! Я не убиваюсь горем, не только потому, что я истинный Христианин. Просто Мама не умерла, она живет во мне, в моей памяти, я очень рад каждому её вздоху, каждому слову, произнесённому в любви. – Знаешь почему люди плачут теряя родственника?
– Нет,– сообщил я ему не задумываясь.
– Потому, что они его потеряли!!! Их эго, настолько было привязано к этому человеку. Их тело и душа настолько привыкли к еде которую им готовят, к любви, которую усопший излучал, к подаркам, которые им дарились. Короче говоря, всё, что они получали от любимого человека, они больше не получат. И именно в этом эгоистичном потреблении люди привыкли себя видеть, и соответственно им жаль не человека покинувшего их, а то, что они остались без того, кто приносил в ИХ жизнь радостные моменты. Может я и ошибаюсь в целом, – глядя мне прямодушно в глаза продолжал он,– но насчет своего выбора страдать, и своей жизни в целом точно нет. Моя мать с детства любила, и любила она сильно, эта беспамятная любовь, привела её к огромным горестям. Когда мне было двенадцать, она развелась с отцом. Через пол года вышла замуж за свою первую любовь «наркомана» и потихоньку вместе, весело под группу «кабриолет» сколола весь свой бизнес за два года. Осознав, что её дети никому не нужны, что лучшая подруга та, которая была для неё ангелом хранителем, мертва (по стечению обстоятельств). Она начала жизнь с чистого листа. Женщине трудно избавиться от алкогольной зависимости, а «слезть с иглы» тем более, но к моей радости мать была очень сильной женщиной, как мне казалось и в итоге к моему пятнадцатилетию, она взялась за моё воспитание. Так как былые ошибки порой нас не отпускают подобно опиуму, если есть совесть, и даже если её нет, но мы пытаемся забыть прошлое, начав жизнь с чистого листа, есть общество (родственники) напоминающее нам о том, что мы хотим с радостью стереть из чертогов своих нейронов. Мать не смогла себе простить, козни глупой любви, брошенного ребенка, проколотые деньги, и то, что творила во время адских вакханалий.
Тетка под названием «боль» уходит с приходом спиртных напитков, которые поначалу кажутся веселым бальзамом для души. И этот бальзам пришёлся со временем очень приятной альтернативой для матери. Ты знаешь дружище,– сказал он сдерживая слёзы,– я её не виню. И глуп тот, кто думает, что я перестал любить давшую мне жизнь, хоть на секунду. Просто сидя здесь, в тюрьме, шестой год я подсчитываю всю её боль, все её поступки, больное тело, плохое здоровье, зубные боли, которые сложно устранить зарабатывая крохи, ну и не способность бросить пить водку. Ибо она (водка) помогала ей уйти не только от боли телесной, но и духовной. Я осознаю, что это не выход из ситуации. Но первое – для того чтобы её судить или понять, нужно пройти её боль, а этого нам не дано, второе – я как сын с радостью понимаю, что путь её страданий окончен, она умерла. И в этом вся моя любовь.