«Этот сукин сын Алекс кого угодно оставит без штанов, – крякнув, заметил как-то один добродушный русский малый. – Вот кто сумеет сделать бизнес…»
Работа начиналась рано утром и продолжалась до поздней ночи. Но молодость не знает усталости. Когда отель погружался в сон, друзья отправлялись в небольшой местный бар с забавным названием «Кокос». Расслабиться за кружкой пива, подцепить девочек из окрестных отелей и провести веселую ночь, чтобы после, сомкнув на пару часов глаза, вновь облачиться в униформу и к семи ноль-ноль явиться на службу, пред ясные очи управляющего.
Управляющего, «господина Касли», как почтительно и подобострастно именовал его персонал, за глаза иногда называли «господином Без…». Без определенного возраста – ему легко можно было дать от тридцати пяти до пятидесяти. Без вредных привычек – исключением, подтверждающим правило, изредка являлись, пожалуй, дорогущие сигары, аппетитно пахнущие крепким кофе. Без особых привязанностей – к служащим он относился одинаково: как к необходимому набору офисной мебели, которая всегда должна находиться на своем месте. Поговаривали, что он женат, но никто ни разу не видел счастливой избранницы. Высокий, худощавый, прямой как шест, с бледным невыразительным лицом, на котором выделялись въедливые желтоватые, как у тигра, глаза, просвечивающие подчиненного насквозь подобно рентгеновским лучам, управляющий появлялся внезапно и бесшумно, точно призрак, норовящий застигнуть врасплох. Даже когда босса не бывало в отеле, его вездесущая тень незримо витала повсюду. Излюбленным местом господина Касли был небольшой столик в баре у бассейна, откуда хорошо просматривался весь ресторан. Или же собственный люксна третьем этаже, балкон которого также служил управляющему идеальным наблюдательным пунктом. Ходили слухи, что господин Касли долгое время работал в Германии. Так или иначе, но с его приходом в отеле воцарилась немецкая дисциплина, идеальный, почти маниакальный, порядок. За короткий срок управляющий сумел превратить ничем не примечательную захолустную гостиницу в одно из самых популярных мест отдыха для среднего класса, а прибыль, приносимая отелем, возросла в несколько раз, быстро окупив затраты на нововведения.
Персонал панически боялся нового начальника. Малейшая провинность, будь то недостаточно приветливая физиономия, крохотное пятнышко на белоснежной сорочке, пылинка на ботинке или намек на флирт с отдыхающими, каралась неминуемым увольнением. Доволен босс бывал столь же часто, как летом снегопад. Впрочем, ту же максимальную требовательность он проявлял и к себе, облачаясь, невзирая на зной, в строгие рубашки, шелковые галстуки и закрытые штиблеты. Управляющий в совершенстве владел английским и немецким, отлично – французским, разъезжал на сверкающем черном «БМВ» последней модели. Женщины, иногда сопровождающие его в поездках, были, точно на подбор, длинноноги и светловолосы, в умопомрачительных декольте, на высоченных каблуках. Они поблескивали драгоценностями и благоухали Парижем, в их облике ощущался пятизвездочный шик. Такие не заезжали в «Гарден». Они вообще были редкими гостьями на турецких курортах, предпочитая более чистые моря, бархатные пески и томную экзотику бананово-пальмовых островов. Так что, где их выкапывал патрон, ведал один Аллах.
Алекс, как и все, недолюбливал и побаивался босса, но не мог не чувствовать к нему уважения, в глубине души лелея мечту о том времени, когда он сам помчится в шикарном авто с роскошной декольтированной блондинкой по ночному серпантину навстречу сверкающей неоновыми огнями витрин и ресторанов Анталии.
Но пока каждое утро, в семь ноль-ноль, позевывая, друзья приступали к работе. Повседневной, рутинной, без выходных и праздников, обыкновенной для курортных городков, где и время-то отсчитывают иначе – не посуточно, а посезонно: с конца апреля по начало октября – трудовой день, после – полгода спячки.
– Ох и завалился я вчера, – сообщил, позевывая, Али. Сезон начался недавно, и бармен все никак не мог втянуться в безумный ритм очередного лета.
– Стареешь. А я такую цыпочку склеил – ураган! – Довольно улыбнувшись, Алекс продемонстрировал большой палец и, будто знаменем победы, помотал им в воздухе. – Откуда-то из Сибири. Вот только имени, хоть убей, не могу припомнить.
– Не удивительно, – хмыкнул Али. – Сколько у тебя их было… Мозги-то не резиновые. Как невесту-то зовут, не забыл?
Алекс довольно рассмеялся:
– Я называю ее малышкой. Так проще не ошибиться.
Речь шла о дочери друзей семьи, двумя годами моложе Алекса. Отец настаивал на этом браке, и Алекс не особенно возражал. Она или другая – какая разница? А спорить с отцом – себе дороже выйдет.
– Она вообще-то симпатичная, – постарался утешить друга Али.
– Ничего. Жаль, что не блондинка.
– Перекрасишь.
– Это совсем не то, – с видом оскорбленного вопиющим невежеством знатока возразил Алекс.
– И когда свадьба?
– Мне все равно. Хоть завтра. – Алекс передернул плечами. – Пусть старики сами решают, раз им так хочется. Лично я менять свою жизнь не собираюсь. Хотя, если честно, не понимаю я женщин: неужели в двадцать лет охота вместо развлечений торчать на кухне или носки стирать? Шла бы лучше учиться.
– Девки вообще иначе устроены, – согласно кивнул бармен.
– Ага, особенно наши. Может, подарить ей на свадьбу пляжное бикини?
– Почему нет? – заржал Али. – Можно и до свадьбы. И попросить примерить.
– Ты что? – притворно вскинулся Алекс, старательно подделав интонацию под отцовскую. – «Она – порядочная девушка, из хорошей семьи!» А по мне, лучше бы она была не столь порядочная. Анекдот не расскажешь, по коленке не погладишь. Идешь, как мальчик, несешь какую-то муть, у самого аж уши вянут. Тоска. Минуты, выброшенные из жизни… То ли дело вчера… – При одном воспоминании о приятно проведенном вечере и последующей ночи Алекс довольно потянулся и, сощурившись, зевнул.
– Смотри. Отвернет тебе тесть башку… – благодушно заметил бармен.
– Атас, – шепнул проходивший мимо паренек-официант. – Босс приехал.
Друзья тотчас надели маски добросовестных тружеников.
– Пойду, пожалуй, от греха, поработаю, – вздохнул Алекс. – И что ему, кобелю старому, неймется? Вчера с такой дамочкой укатил… Ноги от бровей. Я бы на его месте неделю на работе не появлялся!
– Потому-то он управляющий, а ты никак в старшие официанты не выбьешься, – философски заметил Али.
– Да ладно! – махнул рукой Алекс. – Доживу до его возраста, может, вовсе на баб смотреть перестану.
– Сменишь ориентацию? – ехидничал Али. Тогда держись от меня подальше.
– Засранец! – Алекс шутливо ткнул друга в плечо и получил ответный тычок. – Ладно, вечером в «Кокосе» потреплемся.
– Вечером новый заезд, – вздохнул бармен. – Только успевай поворачиваться. Выматываюсь, как собака…
– Новые девочки прибудут, – мечтательно улыбнулся Алекс. – Только бы не с тонкими губами. Женщины с тонкими губами почти все стервы.
– Ты можешь думать о чем-нибудь другом? – в сердцах сплюнул Али.
– Конечно. Осман должен мне двадцать марок. Пойду напомню.
Душный июньский вечер спустился на «Гарден». Воздух был так плотен и влажен, хоть режь ножом. Официанты зажигали свечи на столиках. Тихая музыка и шелест волн настраивали на лирический лад.
Она появилась из тонкого сумеречного тумана. Ее платье казалось сотканным из лунной паутины. Ее плечи и волосы отливали жемчугом. Она шла так легко, будто носки сандалий не касались прогретого асфальта. Подобно шлейфу стелился за ней в пряном воздухе едва уловимый, чуть горьковатый и, быть может, чуть тяжеловатый для столь невесомого создания аромат духов…
Последние лучи заходящего солнца разрезали как всегда внезапно сгустившийся полумрак, озарив все вокруг красноватым светом.
– Good evening,[2] – произнесла она, мягко проговаривая слова, приподняв в вежливой улыбке уголки полных чувственных губ.