Силуэт скачущего всадника на фоне чистого неба. Мираж, подумала Энджи и, подняв руку, загородилась от солнца. Горизонт разрезала высокая одинокая сосна. Она сидела на пассажирском месте и внимательно смотрела сквозь переднее стекло автомобиля.
Ничто не темнело на каменной гряде за исключением этого дерева. Сумасшедшая женщина, она не только высказывает несбыточные предложения, но и видит несуществующие картинки! С печальным смешком Энджи глубже уселась в кресло.
— Ты в порядке? — спросил водитель.
— Да, — уверила она Джереми. — Мне кое-кто померещился.
— Должно быть, босс.
— В самом деле? — Энджи заставила себя говорить спокойно. — Разве он на выезде?
— Уехал на рассвете. Наверняка он.
Приятно узнать, что у тебя нет видений. Неужели Томас в последнюю минуту передумал?
После ночных метаний по кровати Энджи решила, что не ее дело предлагать Томасу выход из трудного положения.
Последнее время она сходила с ума, не зная, чем заняться и где жить, но после смерти Чарлза Карлайла поняла, где ее место. Однако оказалось, что здесь ее не ждут.
Джереми подвез ее к трапу частного самолета. Глаза девушки неожиданно наполнились слезами, и, прежде чем осознала свои действия, она вдруг бросилась юноше на шею и поцеловала в щеку.
Джереми смутился, и Энджи стало неловко.
— Береги себя, веди машину аккуратно.
Господи, она говорит словами своей матери.
Да что с ней такое?
Машина умчалась, поднимая облако пыли. Эмоциональный срыв и недостаток сна не самым лучшим образом сказались на ее самочувствии.
Энджи начала подниматься по ступенькам, двигатели заурчали. Внезапный ветер разметал волосы, поднял юбку, ласково лизнул ноги. Она замерла, чтобы откинуть пряди с лица, и обернулась.
И отчетливо увидела всадника, скачущего по равнине прямо к самолету.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Энджи прижала руку к груди.
— Не стучи, — приказала она сердцу. Даже если это Томас, то он скачет, чтобы проводить нас или передать последние новости братьям.
Рэйф позвал ее в самолет, Алекс уже включил приборы. Она помахала рукой. Никто не держится в седле так хорошо, как Томас. Пульс участился, пока она смотрела, как он спешился и пошел к быстрокрылой машине.
Никто не носит джинсы так, как Томас.
Поношенные, линялые джинсы и запыленные сапоги сидят на нем как влитые. Одним движением он сдвинул на затылок широкополую шляпу, скрывавшую лицо от ярких лучей утреннего солнца.
— Ты почти опоздал.
— Здорово, что ты приехал проводить нас, братишка, — хохотнул Рэйф, появляясь на трапе.
Типичное братское приветствие. Но когда Томас поднял глаза, смех замер на устах Рэйфа.
— Я хотел видеть Энджи.
— Не задерживай ее надолго, — предупредил Рэйф. — Алексу не терпится вернуться к работе.
Он оставил их одних. В воздухе повисло напряженное молчание. Энджи едва сдержалась, чтобы не завопить от нетерпения.
— Ты приехал из-за нашего ночного разговора?
— Я долго думал над твоими словами…
Они одновременно заговорили и одновременно замолчали. Их глаза встретились.
— Ты первый, — сумела пробормотать Энджи. — Давай.
— Когда ты говорила о том, что… можешь зачать ребенка, ты имела в виду меня?
Она вытянулась в струнку.
— Или намекала на то, что выносишь ребенка для любого из нас, в том числе для Алекса и Рэйфа?
Он кинул взгляд на самолет, и у Энджи вырвался из горла кашель пополам со смехом.
Рэйфа или Алекса?
Томас переминался с ноги на ногу.
— Рэйф думает, ты сделаешь это, поскольку считаешь, что твоя семья у нас в должниках.
— Ты обсуждал мое предложение с Рэйфом? — не веря своим ушам, переспросила Энджи.
— Он полагает, ты превосходная кандидатура.
— А ты, Томас? Ты сделал свой выбор?
— Я думал над этим всю ночь. — В уголках синих глаз появились морщинки. — Ты поможешь мне, Энджи?
Простой вопрос, произнесенный искренне и тихо, а у нее внутри словно ураган разыгрался. Неужели он не понимает, что она ни в чем не сумеет ему отказать?
— Да, — тихо ответила она.
Ноздри мужчины раздулись, глаза сверкнули…
— Почему?
Потому что ты мне нужен, и я люблю тебя.
— Потому что могу это сделать.
Томас посмотрел в сторону, пробормотал что-то невнятное и медленно вернулся к ее лицу.
— Все такая же стремительная.
— Отчасти. — Энджи пожала плечами.
Они долгое время стояли в молчании, ее сердце гудело в такт двигателям самолета.
— Что теперь? — наконец спросила она. — Хочешь, чтобы я осталась?
— Нет, — выпалил Томас и нахлобучил шляпу до самых бровей. — Я приеду в Сидней на следующей неделе, и мы сходим к доктору.
— Тебе не нужно… — Голос Энджи сорвался, когда она вспомнила, как бойко говорила об ответственности перед гипотетическим половым партнером. — Да, нам следует сдать анализы, чтобы убедиться, что мы оба здоровы.
Он пристально посмотрел на нее.
— В центре искусственного оплодотворения.
— Почему там?
— Потому что там и произойдет зачатие.
Энджи открыла рот.
— Ты шутишь?
Судя по крепко сжатым челюстям и стальному блеску глаз, нет.
— Искусственное оплодотворение? — прошептала девушка. — Я согласилась помочь естественным путем.
— Нет, — резко выдохнул он.
Энджи почувствовала, что ей требуется срочно выплеснуть эмоции. Засмеяться, заплакать или завизжать. Она не могла поверить, что вот так просто предложила Томасу переспать с ней, чтобы попытаться зачать ребенка. А он так яростно отказывается. Боль была невыносимой.
— Идея переспать со мной настолько тебе отвратительна, что ты предпочитаешь искусственное осеменение? Большинство мужчин…
— Оставь, Энджи! — Томас тихо выругался.
— Почему? — Она спустилась вниз и оказалась на уровне его лица. Томас тяжело дышал.
— По-другому я не смогу.
— Это всего лишь секс, — распалилась девушка, больше не в силах сдерживать свой гнев. — Просто ляжешь на спину, закроешь глаза и будешь думать о Камеруке.
Их взгляды скрестились, враждебные и яростные. Никто и не заметил Рэйфа, пока тот не кашлянул.
— Извините, что прерываю. Но нам пора двигать.
— Две минуты. — Энджи не обернулась, лишь взмахнула рукой. — Дайте мне две минуты.
Она не знала, что делать с этими драгоценными минутами. Схватить его голову обеими руками и поцеловать, чтобы доказать, что она — женщина, которая ему нужна?
Энджи наклонилась ближе, и у нее сжалось сердце, он выглядел растерянным и измученным…
Ах, Томас…
Энджи хотела поцеловать его так сильно, что губы пересохли. Внутреннее чутье подсказало, что он уже готов отпрянуть, и девушка нырнула под поля его шляпы.
Широко раскрытыми глазами она увидела удивление во взгляде Томаса. Он живо отвернул лицо, и Энджи поцеловала… утренний воздух.
— Ты даже поцелуя не выносишь? — спросила она.
Томас снова натянул шляпу на лоб.
— Черт, Энджи, если ты хочешь помочь, то почему не моим способом?
Потому что это ее шанс быть с ним, и, возможно, последний. Если она сможет создать с ним семью, тогда его и ее израненное сердце успокоится. Она не знает, сумеет ли довести дело до конца, но отказываться от своего шанса не станет. Только, признавшись в своих чувствах, не увидит ли она его могучую спину — вот в чем вопрос?
Энджи скрестила руки на груди и пожала плечами.
— Если я жертвую собой ради ребенка, то не хочу, чтобы меня использовали как червяка для наживки.
На мгновение он замер, затем снова поправил шляпу и отступил назад.
— Это бизнес, Энджи, не веселье.
— Будто бизнес не может быть веселым?
— Больше нет, — сурово отрезал он и зашагал прочь.
— Хорошая работа, Энджи, — высунулся из салона Рэйф.
Она не обернулась, лишь смотрела в спину удаляющемуся Томасу. Его плечи ссутулились, голова поникла.