Кате впервые в жизни было спокойно и уютно.
* * *
Трое человек сидели за столом, заваленным бумагами.
Ефим Петрович Кряж, начальник столичного кабинета отдела гражданского следствия, оглядел группу, сформированную для расследования смерти Евстафия Мережского.
— Что там с молодым наследником?
Капитан Гастин откашлялся и сообщил:
— С наследником все хорошо. Служит. Когда не служит — пьет. В смерти отца винит мачеху. Алиби на тот вечер не предоставил, застеснялся, но мои псы нарыли — был он той ночью у куртизаночки одной на Яблоневой улице. Сослуживцы говорят, он часто к ней таскается.
— А мачеха?
Военный озадаченно свел брови.
— Вдова странная женщина. Загадочная, я бы сказал…
Пожилого капитана перебил Арефьев.
— Да бросьте. Девица не способна на убийство. Духа не хватит.
— Почему так думаешь, Афанасий? — спросил Кряж, приглаживая седую бороду.
— Я, что, зря ходил на нее смотреть? То, что не рада нам была — естественно, особенно, если учитывать, как вы, Станислав, — шутливый поклон в сторону седого военного — с ней разговаривали. Это отнюдь не доказывает ее вину. Вдова — обычная среднестатистическая девушка, удачно выданная замуж "любящей" родней. Нет, тут надо смотреть шире.
Капитан слушал неприметного мужчину недовольно, но возражать не стал. Арефьев был его непосредственным начальником, а с начальством, как известно, не спорят. Даже если оно смеется над твоими методами работы.
— А что, у тебя есть соображения на этот счет? — поинтересовался Ефим Петрович. В ответ кивнули.
— Есть. Псы проделали кое-какую работу и выяснили некоторые интересные факты о нескольких лицах из ближайшего окружения стального короля. Наиболее интересны следующие личности: господин Римский, который после смерти Мережского, передал все бумаги его жене, а сам стал заниматься какими-то махинациями с сыном покойного, родители Екатерины Мережской, чересчур активно вцепившиеся в идею сделать дочь полной наследницей умершего, вопреки его завещанию, некий Михаил Климский, из ниоткуда появившийся в доме графа после его смерти и имеющий, судя по всему, большое влияние на вдову, экономка, племянник которой стоит на учете в отделе стороннего контроля, и близкий друг графа Ореев, в свое время желавший выдать за товарища собственную дочь и чрезвычайно оскорбленный тем, что его семье предпочли инкнесскую. Брат Ореева, кстати, работал в отделе стороннего следствия, ведущего, как мы знаем, дела особого, так называемого «магического» свойства.
— Судя по всему, вы предполагаете, что это не простое убийство, а с использованием магической материи?
— Я не полагаю, я точно знаю это. Ознакомьтесь с исследованиями из лаборатории.
Кряж изучил протянутые ему бумаги, потом передал их капитану.
— Все это очень…странно. У вас есть план?
— Есть.
— Что ж, вводите Гастина в курс дела и начинайте действовать. Стыдно нам с вами должно быть, столько времени прошло, а мы все информацию собираем.
Арефьев самодовольно улыбнулся.
— Не волнуйтесь, в ближайшие недели вам будет что отписать начальству.
* * *
Николай повертел в руках пустую бутылку и с недовольным видом скинул ее на пол.
— Вот стерва! Она теперь моего врага прикармливает! Наняла какого-то проходимца, поселила в материном доме, и строит втихомолку против меня козни!
Аглая по-матерински погладила юношу по голове.
— Радуйся, что он появился. Теперь у нас есть шанс выставить твою мачеху в неприглядном свете. Стоит лишь немножко подождать.
— Да? — удивился младший Мережской. — А ты уверена? Ну…что у них будет? Она же холодная, как рыба! И бледная, как моль! Кто на такую позарится? Хотя, деньги, конечно, добавят ей привлекательности. Ну как? Думаешь, сойдутся?
Женщина усмехнулась.
— Уверена.
— С чего вдруг?
— Характеры и ситуация располагают к сближению этих двух натур. Он нетерпим к лицемерию и несправедливости, порой вспыльчив, но отходчив, склонен признавать свою вину и пытаться ее искупить. Ему захочется защитить несчастную вдову, помочь ей, а это означает его постоянное присутствие рядом с ней. Она склонна полагаться на других, не способна выстоять в одиночку против своей семейки, а значит, будет цепляться за этого провинциала, как за единственную надежду. Ему будет импонировать ее слабость, ей понравиться его забота и, падкая на чужую ласку, она в конце концов упадет к нему в постель.
Офицер горько вздохнул.
— И долго ждать?
Аглая села рядом, преданно заглянула хозяину в глаза.
— Ждать придется. Но не думаю, что долго. Поверь мне, скоро твоя мать и моя подруга будет отомщена.
— И отец, — добавил юноша.
Экономка послушно повторила:
— И отец. Принести еще вина?
— Нет. Позже. — Николай решительно встал. — Сейчас мне нужна свежая голова.
Юноша потянулся к лежащему на столе ножу. Аглая довольно улыбнулась.
* * *
Стволы деревьев выходили из воды и упирались вершинами в небо, которое никак нельзя было рассмотреть: скрюченные ветви просто терялись где-то в вышине. Ни звезд, ни луны не было видно. Екатерина обнаружила, что стоит посреди болота на небольшой кочке, а вокруг простирались тьма и лес, уходящий корнями в болотную жижу. А тьма ли? Небесных светил не было, но ведь она смогла рассмотреть местность, хотя бы на ближайшие пару метров. Сумрак? Туман? Поздний вечер?
— Здесь нет заката. А значит, нет рассвета.
Непонятное существо, с головы до пят закутанное в какие-то тряпки, стояло на соседней кочке. По его телу ползали пиявки и черви.
— У меня нет тела. Ничего нет. Я — просто дух. Дух мести, вызванный кровью. Мое назначение — убить тебя. И ты умрешь.
Из-за спины существа выполз огромный мохнатый паук и двинулся к Кате прямо по воде. Мережская попятилась.
— Осторожнее, милая. Утонешь.
Она резко обернулась. По грязи, вокруг ее кочки, плавала голова Евстафия. Вместо правого глаза у него зияла пустота, а нос был обгрызен.
— Не признала, жена? Что, и теперь некрасив?
Катерина завизжала.
Перед глазами поплыло.
— Останься, — попросил покойный, грустно глядя одним глазом на свою вдову. — Я тебя любить буду. Холить-лелеять. В болоте купать… — голова мечтательно щелкнула зубами совсем рядом с Катиной ногой…
Мережская проснулась то ли от собственного крика, то ли просто от пережитого ужаса. Огляделась в панике, но ее окружали привычные вещи: на спинке стула висел любимый халат, на столе стоял графин с водой и подсвечник с еще не потухшей свечой.
В углу что-то зашевелилось.
Катя вскочила с кровати, накинула халат, схватила подсвечник. Руку обожгло каплей воска.
Из темного угла выползал большой паук.
И сном это не было.
Девушка выскочила в коридор, не забыв закрыть за собой дверь. Сначала она кинулась было к комнате пасынка, но тут же передумала. Дошла до спальни Михаила, но стучать не стала. Наконец вдова быстрым шагом направилась к лестнице.
В служебных коридорах было мрачно и тихо. Екатерина то и дело оглядывалась, пытаясь осветить все пространство вокруг себя, но сделать это с единственным подсвечником было сложно. В комнату Ульяны она стучалась недолго — служанка спала чутко и открыла дверь уже после третьего стука.
— Э…хозяйка? Что-то случилось?
Катерина замялась.
— Да. То есть нет. Ничего серьезного. Я… Я себя неважно чувствую. Ульяна, ты не могла бы…поспать со мной?
Опытная служанка не смогла скрыть своего изумления.
— Что?
— Ну, вдруг мне хуже станет. Или принести что надо будет…
Женщина на мгновение исчезла в комнате, а через секунду вышла в коридор уже закутанная в шаль и с платьем в руке.
— Ну, пойдемте. А что у вас болит? Может доктора вызвать? Или Аглаю позвать? У нее есть знакомые чародеи, может травок каких дадут? Или боль заговорят.