— Я рад, что смог вам услужить.
И все-таки он решил быть с ней честным:
— Но это не совсем случайность. Мы присматриваем за вашим домом.
Вот как. Чтобы охранять? Вряд ли. Скорее, уличить во лжи. Найти доказательства вины. Чьей? Ее? Коли? Михаила? Пусть. Это их работа. Сейчас Катя была несказанно рада этому «приглядыванию». И секретарю следствия, выручающему ее не в первый раз.
— Спасибо вам за все.
Талькин в ответ просто кивнул. В комнате повисло молчание — немного смущенное, но теплое. В камине потрескивали поленья. Фарфоровая чашка грела Катерине руки.
— Катя?
Михаил, вошедший в гостиную, увидел жену в ужасном состоянии: рукав в крови, на щеке красное пятно, одежда кое-где порвана.
— Отец! Что случилось?
— Миша!
Климские бросились друг к другу и через пару секунд обнялись.
— Я…
— А он что тут делает?
Юрий встал под недоброжелательным взглядом юриста.
— Думаю, мне пора вас покинуть. Господин Климский, инкнесса, светлой стороны.
Он вышел из комнаты, подавив желание оглянуться. Михаил нежно поцеловал жену, а затем взволнованно спросил:
— Что произошло? Меня не было всего пару часов!
— Я… — Катя с мольбой посмотрел на мужа. — Я хочу написать отказ от наследства. Сегодня! Сейчас! Пожалуйста, Миша! Мы же можем куда-то съездить сию же минуту?
— Можем, конечно, — скрипнул зубами Климский, внимательно рассматривая взъерошенную женщину. Его женщину. — Но по дороге ты мне все расскажешь в подробностях!
Катя согласно кивнула и, опираясь на руку супруга, отправилась переодеваться.
* * *
По дороге к столичному юристу Климские заехали еще в несколько мест. Некоторые из них вызывали у Кати очень неприятные ассоциации. Когда после своего рассказа Катерина спросила в свою очередь Мишу, где он был, тот лишь хмуро попросил ее полюбопытствовать об этом попозже.
— Не хочу тебя тревожить заранее, — он поцеловал ее в макушку, крепко прижимая к себе. — Вот завершу дело, тогда расскажу. Ладно?
Катерина прониклась его серьезностью и согласилась подождать.
В первую очередь они заехали на окраину города. Катя осталась в карете, наблюдая, как вокруг снуют грязные люди с неприветливыми лицами. Михаил забежал в какой-то дом, где пробыл всего около пяти минут, вернулся разочарованный и молчаливый и приказал кучеру везти их к Торговой площади.
Они посетили несколько магазинов. Кате купили новую шляпку и духи. В лавке с парфюмерией муж долго разговаривал с торговцем, отправив новоиспеченную Климскую в уголок с женскими духами с наказом перенюхать все и выбрать лучшие. Затем Катерину проводили до кареты, дабы она отдохнула, а сам Михаил забежал в соседнюю лавку, где пробыл почти полчаса. Вернувшись, он с тревогой посмотрел на жену, но ничего не сказал. В мрачном молчании они отправились к юристу.
Степенный мужчина лет сорока достаточно быстро составил текст заявления, сделал несколько копий, все заверил и внес в соответствующий список. Когда они уже в сумерках покидали юридическую контору на Приречной улице, Катерина наконец смогла выдохнуть с облегчением.
— Ты знаешь, я рада, — призналась она мужу. — Я как будто тяжкую ношу несла, которая мне мешала двигаться, а теперь сбросила ее. Мне даже дышится легче! Веришь?
— Верю, — улыбнулся Михаил, рассматривая в свете фонарей воодушевленное лицо Кати. — Заедем еще в одно место?
Климской предложение не очень понравилось, но она согласилась, не подав вида. Если Михаилу нужно, они заедут. Вдруг это что-то важное? Он вон какой сосредоточенный. И хмуриться всю поездку. Неужели задуманное у него не удалось, и это его так расстроило? Интересно, может она чем-то ему помочь?
— Миша…
Карета остановилась. Муж нервно выглянул в окно, затем обернулся к Кате.
— Посиди здесь тихо, ладно? — он на прощание поцеловал ей пальцы и тут же выскользнул из экипажа, не дожидаясь ее ответа. — И закройся лучше на всякий случай.
Катерина испуганно звякнула цепочкой. Где они? Зачем Михаил приехал в столь сомнительное место? И где он был утром? Климская ощутила беспокойство, стремительно растекающееся по телу вместе с кровью. У нее даже кончики пальцев задрожали.
— Эй! — в дверцу стукнули. — Вы кто такие? Вам что тут надо?
Катя поспешила завесить окошко, за которым промелькнуло чье-то бородатое лицо. На землю спрыгнул кучер их наемной самоходки и начал пререкаться с излишне любопытным местным жителем. Судя по всему, тот был выпивши и искал теперь повод почесать об кого-нибудь кулаки. Извозчик, человек полноватый, с огромными ручищами и низким лбом, пьянчужку не испугался, понося последнего нехорошими словами прямо у дверцы самоходной кареты. Екатерина даже прикрыла уши на особо ярких словесных конструкциях.
Но где Михаил?
Она осторожно выглянула в окошко.
На пороге небольшого мрачного дома стояла молодая девушка в темном платье и что-то объясняла, активно жестикулируя руками. Михаил кивал. Потом он взял у девушки из ладони что-то мелкое вроде записки, попрощался и направился к экипажу. Пьянчужка уже куда-то отошел и Катя рискнула приоткрыть дверцу в ожидании супруга. Едва Михаил залез в карету, Катя спросила:
— Твои дела закончились успешно?
Муж посмотрел на нее растерянно.
— Дело… Да. Или нет. Давай поговорим дома?
Климская отстранилась.
— Нет.
Муж посмотрел на нее удивленно. Потом согласно кивнул.
— Хорошо, я все расскажу сейчас. Но сначала ответь на один вопрос, — он посмотрел на нее мрачно: — Как думаешь, что сделает твой отец, когда узнает о нашем браке?
Катерина безразлично пожала плечами.
— Да разве он что-то может?
Михаил крепко сжал ее руку.
— Может? Юридически нет, конечно…
Тьма, окончательно опустившаяся на улицы, показалась Катерине посмертным саваном пустынного города.
[1] Беруст жил задолго до глубоких исследований человеческого тела. В те времена не было известно про сердечную мышцу, и говорили «сердечный круг».
Часть 13
Талькин бежал. Благо, было еще очень рано, и сбивать в коридорах следственного дома было некого. В его руках трепетали листы с голубой печатью.
Ефим Петрович посмотрел на вбежавшего без стука юношу с явным желанием оного отчитать, но тот торопливо сунул ему под нос гербовую бумагу. Взгляд начальника зацепился за слово, потом пробежался по всему документу. Юноша протянул еще несколько листков.
— Только доставили из лаборатории чарконтроля, — предупредил вопрос начальства секретарь. — Я сразу к вам.
Кряж покосился на занимающийся за окном рассвет и сурово сдвинул брови. Вести его не радовали. С другой стороны, они проливали свет на некоторые аспекты расследуемого ими дела.
— Не нравиться мне все это, — покачал головой он. — Ох, не нравится! Слишком часто стали у нас в делах чародеи фигурировать. Так и до нового Кровавого столетия недалеко. Надо связаться с чаротделом. А пока вызывай-ка ты два экипажа. Вы с Гастином к Мережским поедете, мы с Арефьевым — к Ляпецким. Навестим, так сказать.
Талькин замялся. Кряж нахмурился.
— Ну что стоишь как истукан? Время не ждет!
— Может, капитана лучше к инкнесскому роду послать? — предложил молодой человек.
— Капитан — хороший следак, не дури! Ишь, советы он мне давать будет! А ну брысь, самоходки иди готовь!
Юрий кивнул и вышел.
Как только служебные самоходки отъехали от следственного дома, для Ефима Петровича Кряжа доставили еще один документ. Но он уже отбыл по важному делу и вернуться обещал не скоро.
* * *
Едва новобрачные приступили к завтраку, как в столовой появилась Аглая с еще одной тарелкой.
— Николай уже может выйти к столу? — обрадованно спросила Катерина. Общество пасынка вряд ли можно было назвать приятным, но инкнесса искренне переживала за здоровье юноши. И за его трезвость в том числе.