- Слышь, Стас, - сказал браток, сидевший справа от Лины, - она тебя гориллой назвала. Нравится?
- А ето ничо, - раздалось за спиной Лины, - потом за все базары ответит. Желвак усмехнулся и сказал:
- Синяки, говоришь… Бывают и синяки. Бывают ссадины и переломы. Бывают и трупы. Женские.
- Вы мне угрожаете? - Лина более-менее взяла себя в руки и вошла в роль самоуверенной дуры. - Я на вас в суд подам.
- Слышь, Желвак, в суд! - браток, сидевший слева, заржал. - Ну, блин, дает!
- Засохни, - бросил Желвак в его сторону, - я тебе не Желвак, а Николай Иванович. Понял, сявка?
- Понял, Николай Иваныч, - ответил браток, - извините.
Желвак внимательно посмотрел на девушку.
- Что-то ты говоришь много. Да все не о том. Думаешь, мне так легко запудрить мозги?
- У меня нет мозгов, - ответила Лина, - если я села в машину к вашим костоломам - значит, никаких мозгов.
- При чем здесь твои мозги? - нахмурился Желвак. - Я про себя говорю.
- Ая про себя, - сказала Лина и снова закурила.
Потом устроилась в кресле поудобнее и закинула ногу на ногу, постаравшись, чтобы бедро обнажилось как можно выше.
Тот, кто сидел справа, увидел это и громко сглотнул.
Желвак пошевелил челюстью и сказал:
- Стас, принеси еще пива.
- И мне тоже, - нагло заявила Лина.
- И ей тоже, - хмыкнул Желвак, - пусть попьет напоследок.
- Что значит - напоследок? - Лина снова скандально повысила голос. - Что вы мне все угрожаете?
- Заткнись, - ровным голосом сказал Желвак.
Лина поняла, что он в чем-то прав, и заткнулась.
Стас принес пиво и еще один стакан для Лины. Некоторое время в комнате было слышно только аппетитное шипение и бульканье разливаемого пива, потом Желвак приложился к стакану, рыгнул и равнодушным голосом сказал:
- Ты пойми, красотка рыжая, что с тобой не шутят. Это мы только сейчас такие добрые - пиво наливаем, сигареты даем… А разозлишь нас, так другой разговор начнется. Мои ребята сделают из твоего личика свиное рыло и ноги переломают. И ты уже не будешь по улицам жопой вертеть. Поняла?
Лина ничего не ответила и уставилась в пол.
- Значит, поняла, - резюмировал Желвак, - а раз так, то давай рассказывай, как Бастинду убила. И помни, что мы тебе не менты. Мы умнее.
Лина помолчала немного и сказала:
- Вы говорите, что кто-то там меня видел. Так вот пусть он придет и скажет, что видел меня там, где убили эту вашу… Хотя, если вам будет нужно, то ваш человек все что угодно скажет. Разве не так?
- Мои люди много что сделать могут, - туманно ответил Желвак, - а насчет человечка этого, водилы, стало быть, то не получится у нас очной ставки. Он, знаешь ли, от горя, что невинную девушку задавил, допился до белой горячки и сиганул с шестого этажа без акваланга.
- И насмерть? - ужаснулась Лина. - Будь уверена, насмерть. Аж голова в плечи ушла до самых бровей.
- Кошмар!
- Вот я и говорю, кошмар, - подтвердил Желвак, - ведь, может статься, он сказал бы: нет, это не она. А теперь тебе самой отвечать надо.
- Это что же получается, - Лина налила себе пива, - вы вроде сталинских следователей? Обвиняете человека, а он должен доказывать, что не верблюд?
- Курица не птица, баба не человек, - объявил сидевший слева браток.
- Я тебе сказал - закройся! - Желвак снова покосился на него.
Браток закрылся, а Желвак, уставившись на Лину взглядом опытного следователя, сказал:
- Ну давай, мы тебя слушаем.
- Слушаете? - Лина снова стала нервничать, но не подавала вида. - Тогда слушайте внимательно. Во-первых, я не знаю никакой Бастинды, кроме как в сказке про Волшебника Изумрудного города. Во-вторых, я никого не убивала. Это все, что я могу вам сказать. И не надо меня запугивать и рассказывать про сломанные ноги.
Желвак внимательно выслушал ее и кивнул, как бы показывая, что принял к сведению ее заявление. Потом он встал, засунул руки в карманы брюк и подошел к Лине так близко, что она была вынуждена откинуться на спинку кресла и задрать голову, чтобы видеть его лицо.
- Значит, так, - сказал он, покачиваясь с пятки на носок, - я тебя выслушал, теперь слушай ты.
В его голосе появилась угроза, и эта угроза была самой настоящей, не наигранной, не дежурным отработанным приемом.
Лина разозлила Желвака и видела это.
- Слушай меня внимательно, - сказал авторитет. - Ты, сука, видать, ни хрена не поняла.
Сглотнув, он посмотрел на стоявшего за спиной Лины Стаса и усмехнулся. Потом снова опустил глаза на пленницу и, шагнув назад, сел на диван.
- Пацаны, которые здесь сидят, крутые ребята. Но они не насильники и долбить тебя не будут, разве что покоцают как следует. Ну зубы там выбьют, сломают что-нибудь… А вот Некрофил…
При упоминании этого имени братки заржали.
- Во, слышала? - усмехнулся Желвак. - Они его хорошо знают. Некрофил - это тебе не хухры-мухры. Я его сам боюсь.
Братки снова захохотали.
- Он любит, когда женщина не хочет. Он от этого еще больше торчит. Отдрючит ее во все дыры и балдеет. А потом ножичком ее, ножичком. А когда она копыта отбросит, то тут для него самый кайф и наступает. Мертвых он любит еще больше, чем сопротивляющихся живых. Так что ты давай думай быстрее, а я пока пивка попью. А как надумаешь, скажешь. И там уже видно будет - то ли мы сами тут все порешим, то ли Некрофила вызывать будем.