— Думаешь, успокоится?
— Куда он денется? — усмехнулась мать. — Мы же не голытьба какая. Если самому ума не хватит умерить пыл — старшие приструнят. Да уже приструнили, он в прошлые разы настойчивее себя вел.
Сложно красивым девушкам живется. Я как-то о таких вещах не задумывался, пока Чаяна в возраст не вошла и с ней чужие парни не начали заговаривать, пытаясь понравиться. Сестре ещё повезло — у неё хватает защитников. Правда, некоторые защитники ведут себя, как последние дебилы.
— Надоели эти рожи, — гремя чем-то в печи, продолжала бушевать Чаяна. — Уехать бы куда, чтобы их не видеть!
— Там будут такие же.
— Много ты знаешь! Тебе хорошо, ты в Булгарии был!
На первый взгляд кажется, что логики никакой. На самом деле, всё очень просто, надо всего лишь понимать, чего Чаяна хочет на самом деле. А хочет она съездить за пределы нашего узкого мирка, изрядно ей опостылевшего, и посмотреть мир. Где она в последние пять лет бывала, после возвращения с учебы в малой обители Лесного Князя? Ну, к соседям в гости иногда выбиралась, редко-редко её на ярмарку в ближайшее крупное село брали. Вот и всё. Причем она видит, что её отец и братья постоянно куда-то мотаются, а возвращаясь домой, рассказывают удивительные истории, смешные или пугающие.
Мать её желания понимала лучше дочери. Сама, подозреваю, через это прошла.
— Училась бы у тетки Пламены, тоже по гостям моталась бы, — не упустила она возможности пройтись по больному. — Могла бы в Обители Исцеляющей год провести. Но ты же не захотела.
— Твоя наука интереснее, — независимо повела плечом дочь. — И полезнее.
— Неужто? — насторожилась мать.
— Именно! — состроила довольную рожицу Чаяна.
— Иди-ка сюда, — совершенно другим тоном приказала Вьюга. Ослушаться её не посмели.
Об умении мамы морочить людей мы не распространяемся. В её роду с большим уважением относятся к морокам и иллюзиям, учить начинают с самого детства, так что, когда она вышла замуж, умела уже немало. После рождения дочери начала передавать знания ей, с недавних пор я тоже обращаюсь за советом — хотя со мной она осторожничает. Школа мороков работает с психикой во всех проявлениях, поэтому при учебе следует учитывать различия между мужчинами и женщинами. Мышление всё же разное, кто бы там что ни думал, а исключения потому и исключения, что встречаются редко.
Справедливости ради скажу, что работой с сознанием учеба не ограничивается. Образование девушки из помещичьей или, бери выше, боярской семьи включает в себя также медицину, биологию, простую экономику, физиогномику, умение убеждать и много чего ещё. Называется, конечно, иначе — чаще вообще никак не называется — но практические навыки хозяйствования домашнее образование прививает великолепные. Чаяна уже сейчас может вести дом и быть в нём полноправной хозяйкой. При условии, что не испортит себе репутацию неразумными действиями, чего, кажется, не понимает. Не хочет понимать.
Поморочников люди не любят, и есть за что. Так называемые «долгие мороки» способны кардинально перекроить личность человека, а при неправильном исполнении свести его с ума. Последнее случается намного чаще, потому что грамотных специалистов мало, хотя по верхам это направление изучают многие. Подозреваю, что среди женщин моего круга — все. Только вслух о том не говорят, ибо не принято. И если кого ловят с поличным, то наказывают жестко, до смерти не позволяя забыть о содеянном. Причем припоминают детям и внукам, отказываясь с ними родниться и вести общие дела.
Не потому ли мать почти не общается с родней? Чтобы плохая карма предков не отразилась на её детях?
Короче говоря, Чаяна рискует. Потому что, во-первых, опыта у неё недостаточно, чтобы людям что-то внушать и после грамотно следы замести, а во-вторых, более чем уверен — не стоила ситуация радикальных методов. Можно было разобраться проще, хотя бы сказав пару слов любимому братику.
Короче говоря, обедом мне пришлось заниматься самостоятельно, потому что мама вправляла сестре мозги. Ухватила за ухо, посадила рядом. Сначала выпытала, что конкретно та сделала, после чего тяжко вздохнула и принялась буквально хлестать словами, будто вожжами. Вожжами, думаю, было бы даже менее обидно. Причем Чаяна убегать или сильно возражать не смела — сидела насупившись, отводя глаза и только изредка тихонько бурча себе под нос.
Уже вечером, отправив Добрана спать и подгадав момент, когда сестра выскочит из дома к подружкам, подошел к матери: