О чем, интересно, думают родители, выпуская из дома дочь в легкой юбочке и нарядной, с люрексом, кофточке, если на улице с утра всего плюс семь градусов. Да еще с северным ветерком.
Мой внутренний голос останавливаться на ее взмах не советовал. Не из-за какой-то там опасности, а потому, что девчонка голосовала скорее всего водителю-мужчине. Поздно заметила, что за рулем женщина. Малышка искала приключений. Это я себе объясняла, когда уже тормозила возле нее.
Впрочем, она могла ко мне и не садиться в таком случае. Девочка же села.
— Как мне повезло, — доверительно сообщила она, устраиваясь на переднем сиденье. — Женщина! А то от этих козлов меня уже тошнит.
Она блаженно повела плечами, словно расправляя свой закоченевший организм. Со вздохом облегчения расслабилась, чтобы принять каждой клеточкой долгожданное тепло, вынула из кармана пачку «Дирола» и протянула мне:
— Угощайтесь.
— Благодарю. — Я взяла подушечку и скосила глаз на спидометр: худо-бедно, а сто пятьдесят километров мы с Симкой преодолели. Осталось пятьсот с небольшим. К вечеру — кровь из носа! — я должна быть в Костромино.
Юная попутчица молчала, видимо, уважая мою задумчивость. Коленки ее до сих пор были синеватого цвета мороженой птицы, она украдкой потирала их, согревая, и я будто невзначай заметила:
— По утрам-то вроде пока холодновато.
— Еще как, — поежилась она. — А сегодня к тому же и ветер поднялся. Я так замерзла, до сих пор зуб на зуб не попадает.
Ох, Киреева, могли бы повнимательнее относиться к тем, кого подсаживаете. Уж не подумали вы, что синие губы у девчонки всего лишь дань моде?
— Возьми-ка сумку с заднего сиденья, — скомандовала я. — Сверху лежит плед. Вытащи и завернись в него. Не спеши. Там еще термос с горячим кофе. Налей себе.
Она сделала все в точности, но удивительно аккуратно, не так, как многие в ее возрасте, спустя рукава и впопыхах. То, что девчонке не больше шестнадцати, сомнений не вызывало. Наверное, она помогает матери по хозяйству, а не валяется целыми днями на диване, страдая от безделья.
Господи, я уже морализаторствую. Пора, пора замуж, как поет моя подруга Оля, вон какие мысли в голову лезут.
Прежде чем завернуться в плед, девушка немного поколебалась, но потом сбросила туфли и забралась на сиденье с ногами. Теперь она с блаженной улыбкой медленно тянула кофе.
— Отпад!.. Меня звать Валерией, а вас?
— Лариса… Сергеевна.
— Да ну! А просто Лариса — нельзя?
— Можно, — улыбнулась я — эта шустрая девчонка все больше мне нравилась, хотя принять ее полностью все время мешало несоответствие наряда Валерии и места, где я ее подобрала. Но в конце концов, я ведь собралась ее только подвезти, а не удочерить. — Куда путь держишь?
— В Ивлев.
От удивления я чуть было не выпустила из рук руль. Девчонка назвала районный центр, расположенный всего километрах в тридцати от Костромино, если я хорошо помнила карту. Видно, на совпадения моей семье везет. Моя мама, например, три года не виделась с живущей в одном городе знакомой, а поехав в командировку в Москву, за неделю трижды встречала ее то в метро, то в магазине, то просто на улице. Причем и знакомая приехала в столицу всего на неделю, остановившись у приятелей на другом конце Москвы.
Однако совпадение совпадением, а торчать на шоссе в пятистах с лишним километрах от дома — не странно ли?
— Согрелась?
— Согрелась. — Она улыбнулась мне, но тут же ее личико помрачнело. — Мне нравится ехать с вами, Лариса, но я не хочу вас наказывать. С мужчинами ведь можно поболтать. Поулыбаться. Если они от этого тащатся… А просто так ехать у меня денег нет. Ну ни копеечки! Если вы заработать хотите, лучше кого-нибудь другого подберите. Я не обижусь. Могу и на грузовике доехать. Среди дальнобойщиков иногда добрые дядечки попадаются.
Она уткнулась носом в обернутые пледом колени. И добавила тише:
— Даже не все пристают.
Мне показалось, еще чуть-чуть, и она заревет, потому я сказала нарочито сухо:
— Успокойся, я извозом не зарабатываю, мне и так на жизнь хватает. А ты издалека добираешься?
— Из Сочи.
Держите меня, люди! Что же это за родители, которые отпускают таких детей добираться автостопом, без денег, чуть ли не через полстраны?!
Но Валерия почувствовала мое возмущение и принялась горячо защищать своих родителей. Вернее, родителя. Она все время почему-то говорила: папа да папа. Слова «мама» я так и не услышала.
Дословно она сказала:
— Вы не думайте, что в Сочи — в такую даль! — я тоже автостопом добиралась. Туда я на Всероссийский фестиваль молодежных творческих коллективов поехала. С группой, как и положено. На поезде.