– Ну посмотрите на нее, – ласково проговорил Коннор, обхватывая ее за плечи и прижимая к себе. – До чего ты хорошая мамочка, как волнуешься о будущем своих деток.
– Посмотрим, когда у тебя будут свои.
Он поднял руки вверх.
– О, нет. Только не я. У меня никогда не будет детей.
– Ах да. Я и забыла, – ответила она. – Чтобы это произошло, сначала же надо вступить с кем-то в устойчивые, наполненные любовью отношения.
Он погрозил ей пальцем.
– Не обязательно. Я могу пойти по папиным стопам, завести несколько незаконных спиногрызов и никогда в жизни с ними не встречаться.
Слоан положила руку на ствол дерева и нахмурилась.
– Думаешь, кроме Фионы, был еще кто-то?
– Да кто же знает? – ответила Коннор. – У папочки был неиссякаемый загашник секретов.
Они немного помолчали, стоя в тени оливы. Слоан стянула с себя кофту.
– Ты ее уже видел?
– Нет, но девушка на ресепшен сказала, что она приехала прошлой ночью. Ее поселили в седьмой номер. Четвертый этаж.
– Да что ты? – Слоан перекинула кофту через локоть. – Как ты думаешь, что он ей оставил? Адвокат сказал, какую-то собственность.
Коннор медленно ходил туда-сюда по траве.
– Мне известно столько же, сколько и тебе. Я же даже не знаю, что он еще покупал в последнее время. Он же всегда прикупал виноградник то тут, то там, где угодно, в разных областях, в других регионах, добавляя к своему бренду. Может, он оставил ей какой-то участочек в Кьянти. Миленький желтенький домишко с зелеными ставнями. А может, квартиру, которую купил одной из своих любовниц. А может, что-нибудь в Лондоне.
Слоан нахмурилась.
– Нет. Он так не сделал. Или, думаешь…
Коннор пожал плечами.
– Не знаю. Он переписывал завещание в Англии. Может, как раз поэтому.
Слоан подняла голову, и у нее приоткрылся рот.
– Коннор, ты же не думаешь, что он мог оставить ей дом в Белгрейвии[16], нет же? Где же мы будем жить, приезжая туда? Рут теперь вообще живет в Ричмонде. И уж точно не с тетей Мейбл. Я лучше выколю себе глаза булавкой. И папа знал это.
Коннор снял очки и начал протирать стекла.
– А знаешь, что нужно дому тетушки Мейбл?
– Что?
Он снова надел очки и закинул голову к небу.
– Стенобитная баба.
Слоан слегка виновато ухмыльнулась.
– Трудно не согласиться. По крайней мере, это избавило бы всех от атмосферы этих жутких восьмидесятых, которую она развела в своей кухне.
Коннор посмотрел на траву.
– Но это было бы жестоко. Бедная тетя Мейбл так любит свое заплесневелое старье.
– Некоторых людей не изменишь.
Хлоя громко рассмеялась, подвинулась поближе к брату и показала ему что-то в своем телефоне. Эван взглянул на него, не отвечая, и снова отвернулся к своему экрану.
– Посмотри же, как мило, – сказал Коннор. – Они делятся. Видишь? Социальные навыки утеряны не полностью.
– Крыса ты вонючая.
– Нет. Ты намекаешь, что я пахну плохо, а мы оба знаем, что сегодня я пахну просто прекрасно.
– Да что ты? – ответила Слоан. – И чем же ты так пахнешь? Одеколон «Гигантское Наследство»?
Коннор понюхал свое запястье и протянул его Слоан, которая принюхалась.
– Ну, признай же, довольно мило.
– Да уж конечно. – Слоан снова обернулась на виллу, которая величественно возвышалась на фоне синего неба, и долго смотрела на нее.
Коннор слегка озабоченно наблюдал за ней. Потом пощелкал перед ней пальцами.
– Слоан, вернись. Ты же не собираешься растечься в сантиментах, а?
– И передумать насчет продажи? – спросила она. Предвидя его реакцию, она предпочла не отвечать на вопрос.
– Слоан!
Она повернулась к нему.
– Что?
– Не нравится мне все это: ты что-то задумала.
– Почему это?
Он прищурился, словно предупреждая ее, и она сдалась, отступила.
– Ты уверен насчет этого? – спросила она. – Что, если это ошибка? Может, стоит еще раз подумать перед тем, как звонить агентам по продаже?
– Нет. Мы не будем этого делать. Ты с ума сошла?
Она пожала плечами.
– Я не знаю… нам было тут очень неплохо, правда? Когда мы были маленькими? Помнишь, как папа давал тебе водить трактор по виноградникам? И Мария… она всегда так хорошо к нам относилась. Было очень приятно снова ее увидеть. Она отлично выглядит, правда? Немного поправилась, но в целом хорошо сохранилась.
Коннор положил руку ей на плечо и не слишком-то бережно стиснул.