— Кажется, шизофрения. Лечат электричеством. Или какие сейчас есть прогрессивные методы? — он сжал плечо Тима чуть сильнее и мягко улыбнулся. — Ну, думаю, вам это не грозит. Вы-то нормальный.
— Ну… хотелось бы верить, — Тим нервно облизнул губы и перешагнул порог столовой. — Вы прочитали рукопись?
— Я начал, — Ра’с сел на своё место, как всегда во главе стола. Он не ел, как это обычно и бывало, только следил за тем, как Тим опускается на скамейку и берёт со стола столовые приборы. — Пока мне нравится, — он улыбнулся. — Нужно будет внести пару корректировок, и переписать от третьего лица, — он сцепил руки в замок и снисходительно сощурился. — Я ведь просил вас, Тимоти, написать мою биографию взглядом человека со стороны, без ностальгических плачей по Валахии, или что там вписал Джейсон.
Тиму подали суп, и он осторожно дул на него, прежде чем отправить очередную ложку в рот.
— Напишите о своих впечатлениях. Каким вы меня увидели, и какой узнали мою историю, — продолжил Ра’с. Тим обречённо вздохнул и опустил ложку обратно в тарелку, устало переведя взгляд на старика.
— Я же говорил вам, Ра’с, я не могу этого сделать. Как минимум этого не позволит Уэйн. Прочитав рукопись, когда я привезу её, он заставит меня переписывать, чтобы это была ваша автобиография. Он не пустит в печать книгу с моим именем на обложке.
— Ну, насчёт Уэйна я бы не был так уверен, — Ра’с аль Гул отвёл взгляд и задумчиво улыбнулся, кажется, рассматривая ковёр и размышляя о том, как может уговорить Уэйна указать на обложке имя Призрака.
— И, как я уже говорил, я сам не могу позволить себе совершить такую ошибку. Я не хочу терять деньги только из-за того, что мне захотелось славы, — Тим покачал головой и замер, дожидаясь, пока Ра’с ответит. Старик медленно обернулся, глядя ему в глаза, и тихо хмыкнул:
— Какой вы жадный, Тимоти.
— Я не жадный. У меня есть жена, я планирую завести детей. Я должен на что-то их содержать, — Тим закатил глаза. — Когда мне было шесть лет, началась Великая депрессия. Нам, конечно, ещё повезло, и мы пострадали не так сильно, как другие. Но знаете что? Я не хочу, чтобы мои дети испытывали хоть какую-то нужду. Так что я готов поступиться гордостью, — он замолчал и на секунду стушевался, будто засомневался, стоило ли говорить это заказчику, но тут же одёрнул себя. В его попытках быть практичным не было ничего глупого, скорее наоборот: одна похвальная расчетливость.
Рас аль Гул сохранял молчание долгую минуту, внимательно рассматривая Тима, будто дожидаясь, пока тот испугается, отступит, уступит и заберёт свои слова обратно. Но Тим только смотрел на него в ответ, слегка нахмурившись и стиснув зубы.
Наконец старику надоела игра в молчанку.
— Интересно, — сказал он, — кто убедил вас в том, что вы не достойны громкого имени? Что у вас не хватит таланта стать знаменитым писателем, семья которого всегда будет в достатке, ведь отец семейства — любимец любопытного читателя? — он пожал плечами, и Тим подумал, что Ра’с пойдёт на попятную и перестанет уговаривать его переписать всю рукопись от лица Тима Дрейка. Но Призрак ошибся.
— Думаю, я сумею найти способ убедить мистера Уэйна в вашей и его неправоте, — уверенно произнёс Ра’с, и у Тима сердце ушло в пятки. Заказчик оказался катастрофически упрямым. — Вы ешьте, Тимоти. Пока суп не остыл, — с улыбкой подсказал старик, и тихо рассмеялся.
Тиму ничего не оставалось, кроме как согласиться с его предложением и заняться поглощением пищи. Это было лучше, чем пытаться преуспеть в заведомо проигрышном споре.
***
Рас передал ему рукопись поздней ночью. Тим не выдержал и пошёл прогуляться по крепости, чтобы размять ноги и избавиться от гнетущего чувства, преследовавшего его с тех пор, как Ра’с открыл правду о Джейсоне Тодде. Безделье то и дело толкало его на размышления о первом Призраке, о мелочах, пробудивших в нём спящее сумасшествие, и о том, действительно ли он был безумен ещё до того, как приехал в Лигу теней.
Мысли эти не давали Тиму сосредоточиться на чтении и анализе Хемингуэя, сбивали с толку, когда он пытался отвлечься, вспоминая философские загадки или число Пи. В конце концов, они утомили его так, что он вылетел из комнаты и весь день провёл слоняясь по коридорам, пока не засел в углу в зале для тренировок, наблюдая за одинаковыми синхронными движениями воинов армии Ра’с аль Гула.
Там его и нашёл посыльный. Тим постарался не думать о том, что за каждым его шагом следят, но не удивился, когда ниндзя с рукописью в руках бесшумной тенью вырос за спиной. Они всегда знали, где он и чем занимается, но поддаваться паранойе Тиму не хотелось, даже несмотря на кричащее голосом Стефани чувство самосохранения. Он слишком хорошо запомнил историю Джейсона Тодда, чтобы искать лишний повод для развития шизофрении ещё и у себя.
Получив рукопись, он не стал пролистывать её, пока сидел на тренировке ― даже с места не сдвинулся. Он молча продолжил наблюдать за плавными движениями затянутых в чёрные одежды ниндзя, прижав к себе рукопись и нахмурившись. Его снова начала грызть какая-то тревога, будто плохое предчувствие, но уловить причину он никак не мог. Ответ крутился на языке, но никак не хотел становиться словами, и Тиму всё не удавалось его сформулировать.
Тим пошевелился, только когда ниндзя закончили тренировку. Всё это время он словно и не дышал, боясь нарушить пронзительную тишину в зале, но теперь опять стал самым громким человеком в крепости Лиги теней. Он поднялся, скрипнув деревянными половицами, шурша одеждой и шумно вдыхая и выдыхая воздух, и вышел, развернувшись на пятках.
Рукопись он открыл, когда добрался до своей комнаты. Первый комментарий был на первой же странице. Ра’с аль Гул написал своим витиеватым мелким почерком:
«Мне нравится. Но я хочу, чтобы вы полностью переписали её, как мы договаривались. Пишите её от себя».
Тим устало опустился на стул, сложил руки на рукопись и уронил на них голову. От отчаяния хотелось кричать. Ра’с аль Гул мог разрушить всё, что он так долго строил. Тим с самого детства пообещал себе, что сумеет обеспечить своей семье уверенность в завтрашнем дне и стабильность. Он не был готов жертвовать подарками для Стефани или своим чудесным домом ради каприза сумасшедшего старика, но он был почти уверен, что не сможет его переупрямить.
Он снова и снова думал об этом, потому что старался смотреть на мир реалистично. Он был убеждён, что хороший Призрак не будет хорошим писателем по умолчанию.
Ра’с аль Гул так не считал. И поэтому и мысли не допускал, что, соглашаясь на его условия, Тим рискует всей своей жизнью.
— Попробую его переубедить, да? — он приподнял голову и посмотрел на улыбающуюся Стефани на фотокарточке. — Что я не так гениален, как он думает. Предложу переписать биографию в псевдоисторический роман, но не более, — он тяжело вздохнул, протянул руку и уже привычно провёл пальцем по щеке сфотографированной жены. — Как мне тебя не хватает, Стефани, — печально протянул он и замолк. Решение он принял, и теперь главное было от него не отступать.
***
Ра’с аль Гул взял его измором. Он при Тиме написал письмо Уэйну, запечатал и передал ниндзя, чтобы те отправили его в Готэм. Ещё пару дней после этого Тим следовал за ним неотступно, снова и снова повторяя, что старик его переоценивает, и что литературный талант Призрака велик не настолько, насколько это необходимо для высоких продаж. Лидер Лиги теней, казалось, не пытался его услышать, и лишь отмахивался и улыбался, снова и снова полагая, что это не он ошибается в оценках способностей молодого Призрака, а сам Тим оказался невеждой, слепым к своим собственным талантам.