Ступени закончились. Вениамин и сам не заметил, как оказался в тёмном лабиринте. Внезапно из-за угла выскочила фигура с дробовиком. Хлебников прицелился на реакции и выстрелил. На пол рухнули гильзы. Фигура посыпалась щепками. Поражённая мишень лениво задвинуть обратно в укрытие.
– Зачем, Альберт? Просто, зачем?
– Вениамин, в награду за то, что вы разгадали мой план, я отвечу на все ваши вопросы, но сначала я хочу услышать о том, как вы догадались обо мне.
И снова что-то резко выскочило из-за угла. Вениамин направил луч фонаря на фигуру. Альберт Первороднов с двумя пистолетами ехидно ухмылялся, готовясь выстрелить. Вениамин понял, что это был очередной муляж, лишь нажав на спусковой крючок.
– Я не собираюсь играть в твои игры!
– Мальчик мой, ты уже давно играешь по моим правилам. Финал совсем близок. Так стоит ли прекращать? Не ставь крест на пройденном пути. Расскажи мне.
Вениамину не нравилось происходящее, но иного выбора у него не было. К тому же не мешало сплести и для себя всё в общую картину.
– Еще будучи ребёнком, ты случайно столкнул с моста своего ровесника, что привело к его гибели. Это негативно повлияло на твою психику. Прибавить болезнь и издевательства одноклассников и получаем самое настоящее расстройство личности. Но даже так ты ещё не жаждал крови. Ты хотел спасти ситуацию, а не усугубить. В своё время ты стал талантливым художником, но так и не смог породить ребенка. Очередной повод обозлиться на весь мир. Но и тогда ты не сорвался. Удочерил Тамару из приюта, старался воспитать её как родную. А потом она выросла и вышла замуж за Степана. Ты был рад ему. Смею предположить, ты считал его своим сыном, верно? Но Тамара всё испортила. Позволила погибнуть человеку по собственной неосторожности. Точно, как ты в детстве. Тут-то тебя и переклинило. Психическое расстройство породило раздвоение личности, твоё альтер-эго, Артист. Скорее всего, именно с ними я сейчас веду дела. Он задумал убийства, которые являлись бы олицетворением этих смертей по неосторожности. Ты заранее испортил камеры видеослежения в своей галерее. А причиной не чинить их послужила псевдо-заумная заморочка. Ты подговорил своего охранника Дмитрия повлиять на его друга, и подстроить замену посылки в конторе доставки, чтобы позже запутать полицию. Дмитрий стал первой жертвой, которую ты посвятила самому себе. А когда я взялся за это дело, ты начал изучать меня. И, о, какое совпадение! В моей жизни был человек, который погиб по моей вине. Ты, наверное, кипятком писал от радости? Незамедлительно ты совершил второе убийство, которое посвятил уже мне. На месте каждого преступления ты оставлял символические подсказки. Они настолько сумбурны, что по ним сложно что-то судить сразу. Я думаю, ты оставлял их, чтобы мир узнал о тебе. Но лишь позже, когда все деяния будут совершены. Ты – нарцисс и эгоцентрист. Ты не мог оставить свои так называемые «шедевры» под авторством инкогнито. Твой план был почти идеален, но ты допустил серьёзную ошибку. Первое письмо. Если бы ты правда нашёл его на месте преступления, то конверт был бы испачкан в крови и гипсе. Но конверт был чист. Это тебя и сдало. Тебя вычислили раньше времени.
Вениамин украдкой продвигался по лабиринту. Из разных углов перед ним выскакивали мишени, но он уже привык к этому и не тратил патроны понапрасну.
– Так с кем я всё же имею честь говорить? С Альбертом Первородновым? Или с Артистом?
За спиной Хлебникова послышался тихий голос художника. Он был не из динамиков, настоящий.
– Тут никакой разницы, Вениамин.
Следователь резко обернулся, но Первороднов быстро выставил руку, не дав ему направить оружие на себя. В эту же секунду художник произвел мощный удар револьвером по голове. Вениамин потерял равновесие и упал на спину. Перед тем как он потерял сознание, Альберт выдал ещё одну фразу.
– Да! И касательно разгадки. Меня вычислили вполне своевременно…
*****
Вениамин не помнил, как оказался здесь. Тёмное сырое помещение, похожее на пещеру. В воздухе завис неприятный гул, изредка раздавался звук падающих капель. Фонарика при себе уже не было. Но следователь и без него видел скалистое очертание стен. Запах тошнотворно проникал в лёгкие, стараясь задушить изнутри. Воняло мертвечиной. Дышать не хотелось. Шагнув вперёд, Вениамин тут же опустил голову. Он наступил на что-то мокрое. Лужа растягивалась по всей локации. Выбора не было. Шлепая по воде, следователь уже и забыл о ситуации с Первородновым. На фоне окружающей атмосферы его преступления выглядели пустяком. Но почему столь непонятная тревога, пронизывающая Вениамина насквозь, являлась настолько пугающей? Всё дело было в подсознании. Вениамин заранее знал, что прямо сейчас столкнётся с умопомрачительным кошмаром. Хоть до конца не понимал этого ужаса.