Он одарил меня самодовольным взглядом, сложил руки на груди и оперся плечом на каркас двери.
– Я знаю, почему ты пришла в особняк.
– Я сказала тебе, что не буду твоей собственностью. В первую очередь, ты не имел права ставить на мне метку, – холодно ответила я.
– Ты моя, Син. Не совершай ошибок, думая иначе. Ты стала моей еще до своего перехода, – его губы изогнулись в злой ухмылке, а взгляд медленно скользил по мне. Его голос звучал мягко, заманчиво и привлекательно.
– Я согласилась на это, да, но лишь на некоторое время.
Он фыркнул и покачал головой.
– А кто сказал, что я хочу большего?
Ой. Я буквально вздрогнула от его слов.
– Это и есть настоящая причина, по которой ты здесь? Или ты пришел, чтобы позлорадствовать, потому что оставил свое гребаное клеймо на мне?
– Я пришел сказать тебе, что у тебя есть два дня. Я хочу, чтобы, когда придет время, ты была со мной. Я хочу быть тем, кто увидит тебя во время перехода. В контракте, который ты подписала, это не было оспорено. Я в свою очередь также поддержу и Адама. Это вскоре произойдет, Син. Я чувствую это по твоему запаху. Скоро, каждый гребаный Фейри в Спокане его ощутит. Вот тебе и причина для метки. Она была сделана специально, чтобы показать, когда это произойдет, твой переход. Я не хочу делить тебя ни с кем. Два дня, питомец, а затем я погружу свой член в тебя. И не раз.
– Контракт или нет, у тебя нет никаких прав распоряжаться мной, и я сделаю всё чтобы эту чёртово клеймо убрать с себя. Тебе нужны еще объяснения? – прокричала я. Он снова двинулся в мою сторону и мне пришлось отстраниться назад.
Уголки его губ поднялись, глаза вспыхнули гневом.
– Никто, кроме меня не сможет ее снять, Питомец, – его взгляд прошёлся по стенам, а улыбка стала еще неприятней. – Ты не сможешь скрываться внутри этого дома вечно.
Я улыбнулась в ответ.
– В чем дело, Райдер; боишься снова получить пинок под зад?
Он покачал головой.
– Ты так ничему и не научилась, Питомец? В этом гребаном мире нет такого места, где бы ты смогла спрятаться от меня. Куда бы ты не пошла, я найду тебя. Я быстрее, умнее, ты все равно будешь моей.
– Но ты не сможешь войти в мой дом, – я победно улыбнулась. Это было чистое ребячество, но от него становилось лучше.
– Ты правда думаешь, что я бы не смог войти в твой дом и достать тебя? – поспорил он.
Я сглотнула и покачала головой. Защита, которую мои родители заложили внутри стен дома, уже однажды пала от рук Райдера; это был единственный раз, когда я видела, что на него ничто не может повлиять.
– Нет, конечно..., – и не успела я закончить фразу, как чьи-то невидимые руки выдернули меня из дома, и массивное тело Райдера прижало меня к стене.
– Как я уже сказал, тебе не спрятаться от меня. Никогда. – Его глаза горели жидким золотом. Тепло между нами было обжигающим. – Если ты попытаешься спрятаться от меня, то я привяжу тебя к своей кровати и буду трахать до тех пор, пока ты не только признаешь, что ты моя собственность, но и будешь умолять об этом.
Я облизала губы, в ответ на его колкость, но его рот тут же завладел моим. Его поцелуй был гораздо большим, чем просто поцелуй – он показывал, что это его владения.
Я просунула свои руки к его груди, чтобы оттолкнуть его, но в тот момент, как они там оказались, я забыла обо всем, кроме Райдера.
В очередной раз мой разум принадлежал ему, становясь инструментом моего собственного обольщения и удовлетворения его потребностей. Это было так, будто он взял контроль над моим разумом и телом, причем без особых усилий.
Я застонала, почувствовав, как его твёрдая плоть упирается мне в живот, когда он оперся руками об обшитые сайдингом стены дома, тем самым заманив меня словно в капкан своих рук.
Мое тело горело от желания. Жидкий огонь растекался по моим венам.
Его поцелуй углубился, он застонал, когда приподнял меня, и я обхватила ногами его талию, а руки обернула вокруг шеи. Мои руки сжали в кулак его волосы, держа его на уровне моего рта. Когда ему, наконец, удалось оторваться от меня, он горел от желания. Я ненавидела себя за то, что до сих пор хотела его, несмотря на то, что он сделал.
Мое тело молило об его прикосновениях, даже требовало.
Когда я прислонилась обратно к дому, он усмехнулся, ища глазами мое лицо.
– Ты еще ближе, чем я думал, – его губы блуждали вдоль моей шеи, и, остановившись на сонной артерии, он языком нащупал мой пульс. – Как же хорошо ты пахнешь, чертовски хорошо. Ты уже стала влажной.