Голозадый мужчина грациозной походкой, покачиваясь, движется по улице. Его сопровождает группа противных коротышек. Конечности и интимные части их тел затянуты в черную кожу с металлическими деталями. Остановились и пялятся на дородного коммивояжера, который сильно увлекся. Посреди дороги стоит какая-то шлюха, смотрит на него и ухмыляется. В это время другую шлюху толстяк подталкивает к входной двери. Чемодан с товаром он поставил на землю и пытается открыть дверь, которая не поддается. Он решил затащить жрицу любви в подъезд. Прижимает ее к дверному проему, подальше от света. Расстегивает штаны и трясущимися руками шарит у нее под юбкой. Держит даму за коленки и прислоняет корпус к дереву двери. Толкает, сначала руками, потом упирается в нее задницей. Сотрясающаяся спина шлюхи бьется о дверь. Она стонет, скорее, от боли, чем от удовольствия. Мужчина, извиваясь, наклоняется, шлюха из-за его затылка подает знак рукой. Второй, ухмылявшейся, все ясно, она становится серьезной, хватает чемодан и бежит. Голозадый дылда с ремнем между ягодицами, дергает за цепь и коротышки в железе движутся за ним. Обступают толкающуюся пару у двери. Мужчина оглядывается через плечо, отдергивает задницу, опускает женщину, как мешок, на землю, застегивает штаны и оборачивается. Голозадый поворачивается к нему спиной и засовывает палец между ягодиц. — Ты уже здесь, — говорит он, — в этом самом месте. Коротышки бряцают цепями, хлопают ладошками и валятся на землю от хохота.
Теперь он где-то в южной части города, долго идет вдоль реки, вниз по течению. Все дома деревянные, чем дальше, тем меньше, с сараюшками и шаткими заборами. Пахнет жареным мясом, подгоревшей свининой, политой сладким соусом. Еще воняет горелым тряпьем. Чернокожий на ступеньках перед домом играет на губной гармонике. Это Иисус из «Ригби». Может быть, он здесь живет? На приветствие не отвечает, продолжает играть. На доме надпись Армия Спасения, стекла в окнах Армии Спасения дребезжат. Черный ребенок лезет вверх и пытается раздвинуть оконные решетки. Грегор сворачивает налево, так можно дойти до Бастиона.
В маленьком парке вдруг из темноты выступает чья-то тень. Он отшатывается. Тень приближается, это женщина. Женщина задирает юбку. Один доллар, — произносит она, — можно минет. Свет автомобильных фар падает ей на лицо. Это лицо беззубой старухи с неопределенным цветом кожи. Ее десны черны. Она открывает рот и высовывает черный язык. Когда он разворачивается и почти бегом пускается прочь, за спиной раздается крик:
Ты тоже когда-нибудь будешь смердеть! Ты тоже когда-нибудь сдохнешь!
Опять несколько пустых улиц, двор, полный разбитых машин. Дальше у кладбищенской стены каменные склепы. Волевое лицо какой-то женщины. Джозеф, — говорит он, — он нашел Джозефа. Пересекает широкую речную артерию, непрерывную полосу светящихся фар. Ирландский канал? Сент-Чарльз-авеню? Внезапно он начинает узнавать улицы, идет, словно карта города лежит под ногами. Внезапно у него под ногами оказывается карта Нового Орлеана из книги Даймонда. Седьмая линия, седьмая, по Барон-стрит он доходит до Канал-стрит.
The Rex Parade, какой-то отрезок времени он внимательно следит за главным парадом. Появляется Король Зулу, черный монарх. Град пластиковых золотых монет, на Канал-стрит необозримое море голов. Он смотрит на него сверху, а теперь летит сквозь него. Снизу раздаются звуки парада, тромбоны. Он летит, а внизу сверкают золотые, которые медленно сыплются на головы. Он летит по ночному небу, где-нибудь он повстречает Мальдорора. Вокруг с шелестом проносятся крылья падающих и возносящихся существ. Над толпой, подобно туче саранчи, поднимается шелест злых ангельских крыльев. Он летит в ночи над рекой. Внизу светятся пароходы. Органная музыка, свирели. Он летит над крышами Французского квартала, возле отеля «Сент-Чарльз» медленно спускается. На мгновение задерживается на крыше флигеля, еще мгновение оглядывает головы темной, сумрачной толпы. Сколько здесь голов? Полмиллиона. Миллион пульсирующих грудей, полмиллиона вертящихся животов и ягодиц. Сколько здесь бесов? Полмиллиона или только один? Он заглядывает в окно: на кровати гостиничного номера лежит голая женщина. Это Стелла. Ее глаза — темные впадины. Ее тело — пустая раковина. Возле фасада он опускается на улицу, обратно в людской муравейник, в лицо ударяет запах человеческого пота.