«Чистая правда, — произнес Фред, внимательно глядя на него, — артистическая пара тоже уехала. Остаемся, друг, мы с тобой вдвоем».
«И с нашей меланхолией», — сказал он, немного помолчав.
Потом добавил: «И с тараканами. Подожди, вот увидишь, сколько их будет в июле».
Нацепил на нос очки и позволил тексту двигаться по экрану. — На чем мы с тобой остановились? На меланхолических болезнях. Гангренозное воспаление называлось огнем Святого Антония. А геморрой — болезнью Святого Фиакра, не так ли?
Глава двадцать вторая
КОНЕЧНАЯ ОСТАНОВКА
Потом Луиза появилась в самом неожиданном месте: в антикварном магазине, среди книжных полок.
В тот день он обнаружил в большой разбросанной куче книгу своего земляка, когда-то известного, а ныне забытого американского писателя Луиса Адамича «The Native’s Return»[17]. Находка его взволновала, обнаруженная под грудой пыльных старинных книг на Декатур-стрит в Новом Орлеане отдельная словенская судьба удивительно тронула. Пятьдесят лет прошло, больше нет ни автора, ни его нежданной славы, ничего. Дрожащими пальцами он перелистывал пожелтевшие страницы прошлой, далекой и чужой, но все еще такой родственной жизни.
Он услышал женский голос, который настойчиво требовал какую-то книгу. Сквозь просвет между книгами, стоящими на полке, он увидел ноги в белых носочках и услышал голос, который узнал не сразу. — У нас этого нет, — вежливо отвечал продавец, — мы антиквариат. Но низкий голос не сдавался: вы же книги продаете, верно? У вас должно быть. Казалось, белые носочки сейчас затопают. Носочки были юные, а голос старушечий, уставший и нервный. Это была Луиза. В ее интонациях он вдруг узнал голос Леди Лили.
Изменился не только голос. Он увидел исхудавшее, абсолютно изможденное лицо. Ее глаза, ее живые глаза были пусты.
«Луиза! — воскликнул он. — Что случилось?»
Она взглянула на него, и на ее лице ничто не дрогнуло.
«Скажи этому господину, — произнесла она, — что мне нужны дешевые карманные издания. Шекспир, Теннесси».
«Не понимаю, чего она хочет», — сказал продавец.
«Идите в задницу», — огрызнулась она.
И вышла через тренькающую дверь. Продавец пожал плечами и начал набивать трубку.
Они сидели вдвоем в «Кафе дю Монд», где Луиза, видимо, больше не работала. Она позволила себя обслужить, но ни словом не обмолвилась с персоналом. Ее глаза напоминали глаза старой русской пианистки. Они смотрели куда-то вдаль.
«Этот старый пердун в книжном, — заметила она, — ничего не знает о жизни».
Непонятно, какое отношение знание жизни имело к карманным изданиям Шекспира и Теннесси Уильямса. Грегор не хотел быть таким старым непонимающим пердуном.
«Где ты была? — спросил он. — Я тебя искал».
Она допила свой горячий кофе и посмотрела куда-то за реку.
«В тюрьме».
У него засосало под ложечкой. Она перевела взгляд на него.
«Чего уставился? В тюрьме была. В следственном изоляторе».
Трясущимися пальцами она развязала свою холщовую торбу и вытащила сложенную газету.
«Не читал? Все читали. Почему, ты думаешь, эти девицы так на меня смотрят?»
Он оглянулся на барную стойку, у которой сгрудились ее товарки и, вытянув шеи, разглядывали их. Шеи втянулись, головы ушли в плечи.
Он не читал. Последние недели он ничего не читал. Он дырявил колеса велосипеда. Ел бобы с рисом. Описывал «Меланхолию» Дюрера. Не знал, разразилась ли какая-нибудь новая война, или русские, наконец, тоже зашагали по Луне.
Он расправил сложенный газетный лист. На фотографии были Ористид Ланьяппе и Тонио Гомес. Оба в наручниках.
НАРКОТИКИ ДОКАЗАНЫ. А ПОРНОГРАФИЯ?
Жарким полднем его бросило в холодный пот.
«Где Гамбо?»
«Все еще там. Сидит».
«Сидит?»
«Да».
Она спокойно перелистывала Луиса Адамича. «Возвращение в родной край».
Он быстро пробежал содержание короткой статьи. Два наркоторговца угодили в расставленную ловушку. Они продали большую партию героина двум детективам, которые представились дилерами. Гомес поставлял героин из Панамы, где его производили, Ористид Ланьяппе входил в дилерскую сеть. Также было обнаружено большое количество порнографических материалов. Разоблачены некоторые криминальные элементы нашего города. Под следствием находятся и другие лица, официальное заявление последует после того, как будут завершены допросы.
17
Луис Адамич (1899–1951) — американский писатель и переводчик словенского происхождения.