― Хейс, ― настойчиво повторил он. ― Максфилд Хейс.
Я хорошо помнил дело Сэдлера и его тоже. Я также вспомнил, что его лишили лицензии за подкуп судей в другом уголовном процессе.
― Я знаю тебя, Мак. Ну и что?
― А то, что мы сейчас перейдем улицу, я поставлю тебе рюмочку, и мы поболтаем о прежних временах. ― Слова лопались на его розовых губах, как пузыри. От него уже вовсю разило спиртным.
Я посмотрел на Люси. Она была в телефонной будке в другом конце зала ожиданий. Ее губы быстро двигались у самой мембраны.
― Спасибо, как-нибудь в другой раз. Мне нужно на поезд.
― Опять дурака валяешь. Два часа никаких поездов не будет. Боишься упустить девочку, n'est pas? Она сможет уехать только через два часа. ― Его лицо засияло от удовольствия, как будто он оглушил меня хлопушкой.
Я и впрямь почувствовал себя оглушенным.
― Кто-то другой валяет дурака. А я сейчас не в настроении.
― Ну, ну, остынь.
― Катись отсюда, Макс.
― Я еще и не подкатился как следует.
― Проваливай. Ты закрываешь мне свет.
Он сделал шутовской пируэт и издевательски ухмыльнулся:
― Avee atquee valee, парень, что значит: только шнурки поглажу. Я на общественной территории, где хочу, там и гуляю. И у тебя нет монополии на это дельце. Бьюсь об заклад, ты даже не знаешь, куда сунул нос. Так что у меня преимущество.
Он понял, что я заинтересовался. Его пальцы, как мокрые слизняки, опять легли на мою руку:
― Люси ― моя добыча. Я выиграл ее в лотерею исключительно благодаря своим незаурядным способностям. Сколько лет наизнанку выворачивался, и вот когда мне в руки наконец плывут денежки, я, разнесчастный, по своему пьяному обыкновению, спотыкаюсь об тебя.
― Вот это речь, Макс. И сколько в ней правды?
― Ничего, кроме правды, бог мне судья, ― он с шутливой торжественностью поднял руку. ― Естественно, это не вся правда. Вся правда мне неизвестна, так же как и тебе. Давай обменяемся впечатлениями.
Люси вышла из телефонной будки. Как только она покидала замкнутое пространство, ее тело инстинктивно сжималось. Она села на скамейку, скрестив ноги, и согнулась, как будто у нее болел живот.
Хейс легонько толкнул меня локтем. Его влажные глаза сияли, как будто он собирался открыть мне имя своей возлюбленной.
― Я знаю, что тут можно огрести солидный куш.
― Сколько?
― Пятьдесят тысяч. Я хочу войти с тобой в долю. Половина на половину.
― Зачем это тебе?
― Боюсь, приятель. ― В отличие от большинства прирожденных врунов, он иногда не чурался правды. ― Ударь меня, и вскочит шишка. Стрельни в меня, и польется кровь. Напугай меня, и я потеряю голову. Я не храбрец, поэтому мне нужен храбрый напарник.
― Для отсидки?
― Типун тебе на язык. Дело абсолютно законное, можешь мне поверить. Не часто случается огрести двадцать пять тысяч законным путем.
― Дальше что?
― Минуточку. Я сказал, обменяемся впечатлениями. Теперь твоя очередь рассказывать. Например, какую историю преподнесла тебе тетя?
― Тетя?
― Ну, женщина, дама, какая разница. С мальчишеской стрижкой и брильянтами. Разве не она тебя наняла?
― Тебе уже все известно, Макс. Пожалуй, тебя ничем не удивишь.
― Попробуй. Какую она сочинила сказку?
― О пропавших побрякушках, что-то малоправдоподобное.
― Ну, мне она почище заливала. Будто бы девушка была служанкой ее покойного мужа, и муж упомянул бедняжку в завещании, а ее саму назначил душеприказчицей. И перед лицом Всевышнего я должна исполнить последнюю волю мужа и вручить Люси ее деньги. ― Он с большим ехидством воспроизвел фальшивую интонацию Уны. ― Видно, она думала, что имеет дело с клиническим идиотом.
― Когда это было?
― Неделю назад. Я целую неделю выслеживал эту чертову негритянку. ― Он бросил злобный взгляд на ссутуленную спину Люси. ― Я ее разыскал, и что же? Звоню сердобольной душеприказчице и спрашиваю, что делать дальше, а она меня отпускает на все четыре стороны.
― Что она пытается скрыть, Макс?
― Так мы напарники?
― Еще посмотрим.
― Черт побери. Я предлагаю ему половину огромного куша, а он говорит посмотрим. Еще посмотрим. Я выворачиваю перед ним карманы, а он кочевряжится. Это дурно попахивает.
― А твой куш не дурно попахивает?
― Я же говорил, что нет. Я уже один раз погорел, потерял лицензию...
― Никакого шантажа?
― Абсолютно никакого. Если хочешь начистоту, дело до такой степени законное, что даже страшно.
― Хорошо. Вот что я думаю. Ей нужна вовсе не Люси. Через Люси она хочет кого-то найти.
― Быстро схватываешь. А знаешь, кого?
― Пока я ее не вычислил.