— Дура была, что не встречалась, — мечтательно протягивает Каролина. — Или просто время не пришло. А теперь никак не пойму: почему я любила белых, точнее вообще кого-то еще, кроме него?
Я вдруг задумываюсь о том, что в последнее время случается очень уж много странных совпадений: два близких мне человека примерно в одно и то же время сошлись с людьми другой расы. Что бы это значило?
— У Терри теперь тоже… черная, — машинально слетает с моих губ.
Каролина бросает на меня быстрый вороватый взгляд, который совсем сбивает с толку.
— Правда? — Она изумленно вскидывает брови. — С чего ты взяла?
— Я сама их видела.
— В каком смысле? — спрашивает Каролина.
Пожимаю плечами.
— В обыкновенном. Они вместе пришли в ресторан.
Каролина фыркает.
— Подумаешь! В ресторан можно прийти с кем угодно. Во всяком случае, это еще ничего не значит, — скороговоркой выпаливает она. — По-моему, Терри не из тех, кому безразлично с кем встречаться. На мой взгляд, он по-прежнему влюблен в тебя.
— Серьезно? — спрашиваю я, обнаруживая больше чувств, чем хотелось бы.
Каролина торжествующе улыбается, но я уже не пытаюсь понять, что это значит.
— Конечно, я могу и ошибаться, — с таинственным видом произносит она. — Но чутье мне подсказывает, что если ты захочешь, то в два счета сможешь его вернуть.
Кривлю губы, вспоминая, с каким независимо гордым видом Терри удалился после развода.
— Не знаю.
— Не знаешь, хочешь ли его вернуть или сможешь ли? — уточняет Каролина.
Усмехаюсь.
— Не знаю ни того ни другого.
Она похлопывает меня по плечу.
— Мой тебе совет: побыстрее найди ответы. И помни: такие, как твой Терри, на дороге не валяются, — многозначительно подняв бровь, произносит она.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что, если Терри засидится один надолго, его обязательно приберут к рукам, — со знанием дела говорит Каролина. — Та же темнокожая, с которой ты его видела, — добавляет она, отводя взгляд в сторону.
Я погружаюсь в глубокую задумчивость. Да, она права: если я буду тянуть резину, потеряю Терри навсегда. С другой же стороны, нельзя стремиться к повторному сближению с ним, пока я не пойму, что это мне по-настоящему нужно. Черт знает что такое! Один вопрос влечет за собой другой, третий, четвертый и пятый, а конкретных ответов почему-то все не находится.
— Будь я на твоем месте, — говорит Каролина, — не упускала бы столь блестящую возможность.
— Какую? — безрадостно спрашиваю я.
— Сегодняшний вечер, — с видом фокусника отвечает она. — Он ведь создан для того, чтобы все начать заново…
— Что значит… — пытаюсь возмутиться я, но подруга не позволяет мне это сделать.
— Ладно, не начать заново! — быстро и с жаром поправляется она. — Но хотя бы еще раз мирно побеседовать, прикинуть, не стоит ли, приложив немного усилий, дать друг другу последний шанс.
Медленно качаю головой, хоть и, признаюсь, идея Каролины мне приходится очень даже по сердцу.
— Как ты это себе представляешь?
— Очень просто! — восклицает она. — Поскольку сегодня вы условились прикидываться мужем и женой, ненавязчиво возьми его за руку или хотя бы поулыбайся ему. Если разговор вернется к поездке, не сиди с таким видом, будто одно слово «Флорида» повергает тебя в ужас. А притворись воодушевленной, жаждущей поскорее отправиться в дорогу. Сделай вид, что повторение медового месяца для тебя предел мечтаний. На Терри это в любом случае подействует, — произносит она с монотонностью гипнотизера. — А там, увидишь, все получится само собой.
— Или не получится. — Я пребываю в мучительных сомнениях.
— Мыслей о провале не допускай! — продолжает учить меня Каролина. — Думай о том, чего хочешь, представляй, что тебе все удалось!
— Если бы знать, чего я хочу…
Каролина меня будто не слышит.
— Между прочим, ты обещала рассказать, в связи с чем ты так потрясающе видоизменилась! — напоминает она, рассматривая мою прическу.
Вяло взмахиваю рукой, больше не желая ничего обсуждать.
— Ни с чем. Просто так, захотелось чего-нибудь новенького.
— Может, и мне стать блондинкой, а? — Каролина порывисто хватается за свою рыжую прядь. — Как ты думаешь, мне пойдет?
Не успеваю я представить ее со светлыми волосами, как она кривится и качает головой.
— Вообще-то нет. Эдгар в восторге от моего цвета. Говорит, я как огонь и не похожа ни на кого. Ой! — Она спохватывается. — Меня ведь послал за тобой Бэзил, переживает, что ты не слушаешь «восходящую звезду». А этот Джереми, кстати говоря, очень даже…
— Эй! — прикрикиваю на нее я. — Ты же сказала: лучше Эдгара просто не бывает!
Каролина с невозмутимым видом пожимает плечами.
— Так оно и есть. Но и тот и другой гитаристы. В последнее время они моя слабость.
Неодобрительно хмыкаю. Подруга улыбается плутовской улыбочкой и хватает меня за руку.
— Ну идем! А то, чего доброго, Бэзил обидится!
Нехотя встаю со скамьи.
— И выше нос! — советует мне Каролина, когда мы уже поспешно идем в дом. — Мужчины не очень-то любят унылых и дерганых. Пусть думает, что ты счастлива, будет больше ценить!
Решение еще не принято, но в душе поселяется неясное чувство: иначе нельзя. Как только мы возвращаемся, я беру сумочку, иду в ванную, припудриваю лицо и подкрашиваю губы. Надо быть красивой, улыбчивой и спокойной, пульсирует в висках. Будет больше ценить, снова и снова вспоминаются слова подруги.
Ставлю помаду на полочку над раковиной и с минуту смотрю немигающим взглядом на свое отражение в зеркале. Если все обстоятельства говорят за наше воссоединение, значит, не стоит противиться.
По спине бегут мурашки, грудь заполняет то самое поминутно разрастающееся волнительное чувство. Названия ему пока нет, но я знаю: что бы оно ни велело, я подчинюсь ему.
Выхожу из ванной в совсем другом, приподнято-торжественном настроении. Что-то должно случиться уже сегодня, шепчет, как мне кажется, все вокруг.
Терри, когда я вновь появляюсь в столовой, встречает меня до боли привычным взглядом. Так смотрит только любящий муж на отлучившуюся по непонятным причинам жену. Все ли в порядке? Ничего не стряслось?
Этот взгляд поражает меня сильнее любых слов и действий, и сердце, бог знает почему, наполняется благодарностью. Садясь на свое место, я вместо ответа на миг прикасаюсь рукой к руке Терри. В эту самую секунду что-то невидимое и непреодолимое крепко-накрепко связывает нас. Такое чувство — теперь навсегда.
7
— Ну, дед! — восклицает Терри, уже стоя на пороге. — Ты нас сегодня порадовал!
— Правда? — счастливо блестя глазами и сознавая, что праздник удался на славу, но желая услышать подтверждение этому, спрашивает дед. — Не скучали?
— У тебя заскучаешь! — восклицаю я, со смехом вспоминая, как виновник торжества разойдясь пустился в пляс и вскоре танцевал уже на сцене, возвышаясь над всеми остальными, которые тоже не усидели на местах и пошли поразмять кости. — Я давненько так не веселилась!
— Ну и замечательно! — довольно бормочет дед.
— Если честно, когда ты закружил вокруг Джереми, я стал побаиваться за твое сердце, — говорит Терри, похлопывая старика по худому плечу.
Тот взмахивает рукой.
— Смех и танцы моему сердцу только на пользу.
Все вместе смеемся.
— Идемте, я провожу вас до машины, — говорит дед, кивая на дверь.
Втроем выходим во двор. Мы уезжаем самые последние. Первыми поспешили домой Тайбор и Рейчел — ее опять стало подташнивать и она не захотела в случае чего переключать на себя всеобщее внимание. Потом Каролине позвонил Эдгар и она, вся вспыхнув от удовольствия, тоже умчалась. Потом одновременно ушли Кларксоны и Фредди. На нас с Терри с тех пор, как я вернулась из ванной и до самого конца, больше никто не бросал многозначительных взглядов и никто целый вечер не делал прозрачных намеков. Поэтому-то теперь я чувствую себя так, будто в развод мы просто играли, а сегодня все вернулось на круги своя.