— Вы про закон сохранения энергии знаете? — поинтересовался Первый. Команда дружно закивала. — Это хорошо. Согласно этому закону, Непобедимые просто не могут существовать. Их не должно быть — но они есть.
— И вам это очень не нравится, — подсказал Фадан.
— Разумеется, — согласился Первый. — Понимаешь ли, если бы они использовали свои ресурсы во благо, было бы одно дело. Но — нет. Они захватчики. Жестокие, беспощадные захватчики, с которыми непонятно как нужно бороться.
— Если бы они только воевали, — добавил Агорх. — Это было бы еще полдела. Они ведь миры иначе захватывают.
— Как? — не понял Фадан.
— Да через демиургов как раз. Чем-то они их кормят таким… — Первый замялся. — Вообще, в этом вопросе я не спец.
— А кто спец? — спросил Фадан. Спросил, и вдруг понял, что уже знает ответ. — Эти, как их… Контролирующие?
— А ты откуда знаешь? — у Первого глаза полезли на лоб.
— Я рассказывал, — сообщил Шеф. — Но не думал, что он поймет.
— А я и не понимаю, — признался Фадан. — Ну, то есть понимаю, но не совсем.
— Кисонька, это тема очень сложная, — подал голос Агорх. Он уже вполне пришел в себя, и сейчас тихонько сидел в уголочке. — Но ты понял, в принципе, верно. Вообще-то демиурги бывают разные, и кушают они очень по-разному, но самая лакомая пища для них, это…
— Не надо, — резко сказал Первый.
— Почему не надо? — удивился Агорх.
— Потому что мы сегодня хотели снять им защиту, а после этой информации… — начал Первый, но тут вмешалась Девятая.
— А, по-моему, надо, — сказала она. Девятая только что вернулась, за разговором никто не заметил, что она вошла. — Если они сумели столько воспринять почти без подготовки, то поймут и это тоже.
— Так что они едят? — требовательно спросил Фадан.
— Души разумных, — тяжело вздохнул Агорх. — Нет, полно таких, которые этого не делают, но если какой-то демиург раз попробовал, то он, скорее всего, не остановится.
Аквист и Шини ошарашено смотрели друг на друга.
Фадан сидел неподвижно, нахмурившись.
Бакли ожесточенно грыз ноготь большого пальца.
А Бонни…
— Так что же получается, — медленно произнесла Бонни. — Триединый, он что? Он нас… ест?
— Возможно, — покачал головой Первый. — Вот вернутся ребята завтра, узнаем точно. Но, судя по вашим рассказам, он именно ест.
— Нас? — хрипло спросил Фадан.
— Вас. Парадокс в том, что демиурги Непобедимых едят непонятно что. Вроде бы души. Но при этом — они не трогают души тех, кто живет в их мирах. Если демиург не ест души, мир никогда не скатится в регресс.
— А что еще едят демиурги? — спросил Аквист.
— Эмоции, эманации. Некоторым нравятся положительные, некоторым отрицательные, — Девятая замешкалась, задумалась. — Это, кстати, самая частая ситуация, когда эмоции. Души… это нечасто. Но бывает.
— То есть… подождите… — Фадан встал. — То есть вы хотите сказать, что эти ваши Непобедимые, они… ммм… а как вы поняли, что их демиурги едят души?
— Резервы. Энергетические и физические резервы миров. Энергии у них столько, словно на каждой планете стоят вечные двигатели и шахты с неиссякаемыми запасами всего подряд.
— Нет, это правда какой-то абсурд, — сердито заметил Аквист. — И еще момент. Вы про какую такую защиту говорили? Я не понял.
— Аквист, тебя не удивляет то, что… тебя ничего не удивляет? — девушка прищурилась. — Вы находитесь в очень необычном месте, вас окружают непривычные вещи, существа, события — а вам почти всё равно, вы всё воспринимаете, как должное. Не странно?
— Ну, вообще-то да, действительно странно, — признался Аквист.
— Это потому, что Керги первым делом поставил вам психозащиту, чтобы не было шока. И очень правильно поступил. Без защиты и адаптации вы бы тут же свихнулись всей командой. А так — вполне хорошо держитесь. Но поскольку события принимают несколько неожиданный оборот, я хочу эту защиту снять. Возможно, ваше истинное восприятие мира поможет нам во всем разобраться.
Дракону, по словам Девятой, сказочно повезло — он очень легко отделался. Несколько трещин на ребрах, подбитые глаза, да ссадины, ничего больше. Хорошо, что мучители торопились, иначе всё вряд ли так просто обошлось.
— Полежит пару дней, и будет как новенький, — уверенно сообщила Девятая, когда речь зашла о Керги. — Хуже всего то, что он действительно совершенно ни при чем.