— В некотором смысле, — туманно ответил Аквист. — Типа того.
— Можно конкретнее? — потребовал второй гермо. Аквист успел заметить, что гермо были аккуратистами, и решил, что есть хороший способ избавиться от этих троих чистоплюев.
— Ну, на самом-то деле партнер у него есть…
— Ты, что ли? — гермо с косичками окинул Аквиста презрительным взглядом.
— Нет, ну что ты, — замахал руками Аквист. — Куда мне. А ищет он… в общем, я у него уборкой занимался… ну, после того, как они…
— Чего-то ты темнишь.
— Я? Да ни в коем разе! — возмутился Аквист. — Просто… ну… он любит всякие приспособления, и… словом… я убирал… ну, после…
— После чего?!
— Того самого.
— И что?!
— Ну… вы… вы такие, как бы сказать… ну, интеллигентные, — Аквист понурился. — Вы же не захотите уборкой заниматься. А после того, как они играют с едой, очень сильно всё испачкано, ну вот я и подумал, лучше предупредить…
— Черти что, — констатировал гермо с короткими волосами, который до этой минуты молча слушал. — Пошли отсюда. Я не намерен возить грязь за такие мизерные деньги.
— В объявлении было про другое, — заметил первый гермо.
— Кто ж в объявлении правду напишет? — резонно возразил Аквист. — Да еще и на доску повесит?
Трое гермо развернулись и отправились прочь по улице.
Аквист ласково улыбнулся им вслед и поспешил обратно к домику. И вовремя — возле домика Шини уже вовсю обхаживал блондиночку.
— …совершенно замечательная работа! Фадан умный, интеллигентный, никогда слова плохого не скажет, — с жаром рассказывал Шини. — И дело у нас сейчас идет очень интересное.
— Дело? — с интересом спросила блондиночка. — Что за дело?
— Историческое расследование, — гордо заявил Шини. — Нам нужно расшифровать надписи и понять назначение одного интересного старинного артефакта.
— Ясно, — блондиночка задумалась. — А что я должна буду делать?
— Фадан расскажет. Ничего сложного. Отвечать на почту, лхус приготовить, позвонить кому-нибудь, — принялся перечислять Шини. — Аквист, где тебя носило? — возмущенно спросил он у подошедшего друга. — Познакомься. Это Бонни. Наш единственный кандидат на должность секретаря, — он сделал ударение на слове «единственный».
— Очень приятно, — Аквист церемонно поклонился. — Бонни, а где вы учитесь? На каком факультете?
— Я не на факультете на самом деле, — девушка опустила глаза. — Я… я на втором курсе в академии Духовного слова. Я греван.
— Что? — Аквист явно растерялся.
— А что тут такого? — удивилась она.
— Да… ничего, — Аквист почесал в затылке. — Темный или светлый?
— Черно-белый, я универсал. Ну, буду универсалом, — поправила Бонни сама себя. — Не верите?
— Почему не верим? — удивился Шини.
— Да почему-то никто не верит, — Бонни пожала плечами.
— А основная специальность какая? — поинтересовался Шини.
— Я шляпница. Делаю шляпки. Для кино и для театра. Вот, посмотрите, — она оживилась. — Видите, какая милая? Это копия шляпки из спектакля «Роза в тернистой траве». Там молодая девушка Роза приезжает в город из села, и влюбляется в гермо по имени Орамос, а этот гермо из богатой семьи, и очень испорченный и избалованный. Его братья и оба отца прочат ему будущее в торговле, где сами работают, а он бездельник и работать не желает. Ну, потому что испорченный. А эта Роза очень хочет, чтобы он изменился и стал хорошим. Ну, чтобы пошел работать, как все, и чтобы на ней женился. А еще у него есть будущий скъ`хара, только этот скъ`хара большой политик, и ему не нужна Роза, ну, чтобы она стала женой Орамоса, ему хочется, чтобы он женился на другой девушке, а эта девушка его старше, и у неё на примете есть еще один гермо, и…
Аквист и Шини молча смотрели друг на друга, не в силах произнести ни слова. Наконец, Аквист набрался смелости и попытался вклиниться в словесный поток.
— А шляпа-то тут при чем? — спросил он.
— Шляпа? — Бонни на секунду остановилась, вспоминая, о чем шла речь. — Ах, шляпа! Такую шляпу носит тётя Орамоса, злая сестра его матери. Она…
— Видимо, придется потом дорассказать, — вдруг сообщил Шини. — Фадан, кажется, проснулся.
— Я обязательно расскажу, — заверила Бонни. — Такой спектакль замечательный! Просто прелесть!
— А он большой, этот спектакль? — осторожно спросил Аквист.
— Три с половиной часа идет, — ответила Бонни. — Не очень большой.