— А чего это за фигня? — спросил Скрипач. В ванной зашумела вода. — Чего за фигня такая, эй!
— Не ори, девчонок разбудишь, — сердито отозвался Ит. — Сам угадай!
— Ну, цифры какие-то, — пожал плечами Скрипач. Вода зашумела сильнее. — Один, два, три, четыре, пять, шесть… угу… Ит, а чего это такое?
— Ты читать умеешь?! — взорвался Ит, высовываясь из ванной.
— У тебя тут только картинка!!!
— Текст на следующей странице, дубина!!!
— А… «Хрень болотная», да?
— Да! Ты мне дашь помыться?!
Ит Соградо
Насмешники. Дело времени
Часть I
1
Хрень болотная
— С добрым утром, — произнес слабый голос с одной кровати.
— Сам ты с добрым утром, — отозвался голос с другой кровати. — Выключи это, а?
— Для этого нужно встать, а я не могу.
— И что же тебе мешает?
— Ровно то же, что и тебе!
На самом деле утро давно уже закончилось, и был сейчас в славном городе Шенадоре на планете Равор-7 солнечный весенний полдень. На университетской площади, под памятником Трём Самым Умным, разминалось с полдесятка греванов — в соседней академии Духовного слова был сегодня выпускной экзамен. Каждый из греванов сейчас читал проповедь, и при этом старался переорать коллегу, а публика подбадривала то одного, то другого, поэтому на площади было уже шумно. Через час шумно будет настолько, что из гостиничного корпуса лучше бы убраться куда подальше. Выпускные греванов были в университете притчей во языцех. Сначала проповеди до полуночи, а после полуночи — отходная.
Но…
Историки выпускались вчера.
Именно поэтому у историков сейчас не было сил, чтобы вставать и удирать.
В дверь комнаты кто-то робко поскребся.
— Шини, Аквист, вы там? — позвали из-за двери.
— Нет, мы не там, — Шини, кровать которого была ближе к двери, приподнялся на локте. — Неужели незаметно?
— Незаметно что? — страдальчески спросил голос из-за двери.
— Мы — здесь, — наставительно ответил Шини. — Это ты, Ванри, там. А мы как раз здесь.
— О, Триединый… вы меня впустите, наконец?
Аквист сел, потянулся, зевнул, с упреком посмотрел на дверь, лёг, отвернулся к стене и с головой укрылся одеялом.
— Нет, — констатировал Шини. — Видимо, не впустим.
— Почему?
— Потому что я не хочу вставать и открывать.
— Пусть Аквист откроет.
— Он тоже не может.
— Но почему?!
— Потому что он спит!!! — рявкнул Шини.
Греваны на площади орали всё сильнее и сильнее, и, кажется, их стало больше. Ванри продолжал стучать в дверь. А в довершение всего в комнате играла музыка, негромкая, но довольно назойливая — Аквист вчера приволок откуда-то старинный электронный проигрыватель, чтобы дать всем послушать старые мелодии; включить этот проигрыватель он смог, а вот выключить не получилось. Кое-как сумели сделать потише, но у проигрывателя что-то переклинило внутри, и, как ни старались, еще тише сделать не вышло.
— Он должен разрядиться, — предположил умный Шини.
— Ну тогда пусть играет, пока не разрядится, — согласился Аквист.
Увы, проигрыватель оказался стойким, и разряжаться, по всей видимости, не собирался. К тому же его заело на одной песне.
Для Шини это всё оказалось уже слишком.
Он кое-как встал, сунул подушку-валик и одеяло в углубление за изголовьем, сдернул с кровати простынь-паутинку (на ее место тут же выползла следующая), кинул её на пол, и приказал в пространство:
— Дверь!
Реакции не последовало.
— Что за черт?..
Ах, да. Они же приперли дверь старинным комодом, который Аквист нашел на свалке и реставрировал уже года три, но всё никак не мог отреставрировать. Понятно…
— Сейчас, Ванри, — проворчал Шини, отодвигая комод к стене. — Чего тебе надо-то?
Ванри, так же как и Шини с Аквистом, был гермо — поэтому, разумеется, дверь его пропустила. Правила университетского общежития не дозволяли заходить в комнаты не по гендеру. Даже преподавателям. Даже если в комнате происходило что-то не то. Хоть убейся, но в комнату, принадлежащую студентам-мужчинам, например, гермо или девушки войти бы не смогли. А в комнату к девушкам-студенткам не смогли бы зайти ни гермо, ни мужчины. А в комнату к гермо не могли зайти ни мужчины, ни девушки.