И кому еще понадобился диск?..
— О чем думаешь, Фадан? — с интересом спросил Шеф.
— Да так, — Фадан зевнул. — Обо всем подряд.
— А конкретнее?
— Не люблю переезды, — пожаловался Фадан. — Долго нам еще?
— Давай посмотрим по карте. Да нет, не очень. Около часа дороги. Бакли, пора уходить влево, не пропусти поворот.
…На этот раз ни о какой ночевке в деревне не было, ясное дело, и речи. Ночевать решили на берегу реки, в лесу, неподалеку от переправы — утром нужно будет перебраться на другую сторону реки, выбраться на трассу, и по ней добраться до следующего места остановки.
Спать решили следующим образом. Бонни, разумеется, в кузове, не на земле же спать девушке? Бакли, Шини и Аквист — в одеялах и в спальниках, кому как повезет. Фадан… Вот с Фаданом были проблемы. Спальника под его размер у компании не было, только одеяло, которое Фадан прихватил из дома, но одеяло это было «в стиле Фадана» — узкое. И завернуться в него не представлялось возможным.
— Фадан, слушай, — протянул Бакли, — а может, ты на носилках поспишь? Они длинные, брезентовые. Носилки вниз, и одеялом укрыться? Как тебе идея?
— Будет холодно, — возразил Фадан. Он понял, что в кузов машины его спать не пустят, и приуныл.
— Не будет, если постелем куртки, — находчивый Бакли улыбнулся. — А носилки… ну, они нормальные. Ими месяц не пользовался никто.
— А для чего ими месяц назад пользовались? — прозревая, спросил Фадан.
— Для чего обычно. Трупаки носить, — пожал плечами Бакли. — А для чего они еще нужны?
Фадана передернуло.
— Нет, спасибо, — решительно произнес он. — Я как-нибудь без носилок.
— Куртки расползутся, — предупредил заботливый Бакли. — Будет неудобно.
— Не будет, — помотал головой Фадан. — Я аккуратно.
— Ну, как знаешь, — пожал плечами Бакли. — Дело твоё.
После того, как со стоянкой окончательно определились, Шеф потащил Фадана в лес, подальше от всей компании. Поговорить. Судя по тому, что было сказано днём, разговор предстоял серьезный.
— Так вот, про отца Бонни, — начал Шеф, когда Фадан устроился на каком-то пеньке. — Точнее, про оппонентов. Фадан, давай-ка начистоту. Во-первых, почему ты не сказал команде о том, что тебе известна цель?
— А…
— Я не закончил, — сурово произнес Шеф. — Во-вторых, как ты намерен действовать, если это действительно её отец?
— Ну, говорить я не стал… — Фадан осекся. — Шеф, правда. Ну пойми. У меня ощущение, что эта информация может кому-то из них навредить.
— Себе хоть не ври, — хмыкнул Шеф. — Кому-то… за себя боишься. Вот что, Фадан. С этого момента всё изменится. Слушай и запоминай. Твои подчиненные — это твоя команда.
— Ты сам говорил, что они — идиоты! — возразил Фадан.
— Они — идиоты, — тут же согласился Шеф. — Но они — твои идиоты, Фадан. Они тебе не чужие. И за каждого этого идиота ты отвечаешь головой. Да, недоговаривать иногда можно… а порой даже и нужно… но сейчас явно не тот случай. Фадан, а если бы тебя убили, и никто, кроме тебя, не знал бы о том, что существует место назначения — что тогда?
— А что — тогда? — холодея от нехорошего предчувствия, спросил Фадан.
— Они бы таскались с имитатором по всему Равору-7, пока их не перебили бы, — жестко ответил Шеф. — Всех. Поэтому, как я уже говорил, всё изменится. Первое: твоя команда — это твоя команда. Второе — ты будешь информировать свою команду обо всём, что действительно важно. Третье — требуй исполнения функций в команде. В частности, заставляй работать координатора. Четвертое — перед командой ты извинишься, как только мы с тобой придем обратно в лагерь.
— Ладно, — Фадан явно сдался. — Шеф, так что насчет отца Бонни?
— Вот это уже действительно интересно. Девочка, несмотря на то, что она умненькая и грамотная, всё-таки еще слишком молода, чтобы сообразить ряд важных вещей. Тот белоглазый вполне может быть её старшим отцом. Слишком много совпадений. И «редкая масть», почти что альбинос, и двое довольно агрессивных гермо, которые с ним были, и отсутствие детей — твои мальчишки описали женщину, которая была с ними, как очень худую и стройную, то есть она явно не рожала. И, что самое главное, больница, в которой лежал её папа! Можешь себе представить, до какого состояния его уходили те двое гермо, если его пришлось лечить таким вот образом?