— Это они! — заорал вдруг Аквист, вскакивая на ноги. До этого он сидел, с тоской глядя на дорогу и краем уха прислушиваясь к перепалке. — Смотрите, это их машина!
— Сидите спокойно! — рявкнул Бакли. — Да сядьте вы, придурки!!! Перевернемся же!..
Мимо колонны на невысокой скорости действительно ехала сейчас та самая машина. Аквист, который заметил её первым, успел разглядеть мелькнувшее в окне женское лицо, сосредоточенное и сердитое. Женщина смотрела на колонну, в этом сомневаться не приходилось. Аквист сел обратно, нагнул голову пониже.
— Не высовывайтесь, заметят, — произнес он. — Черт, да они же нас ищут!
— Именно так, — подтвердил Ал. В видимый режим он не переходил, но голос его слышали сейчас все. — Они пытаются вычислить нашу машину в колонне. Так что идея с тряпками была не самая плохая.
— Вроде бы мимо проехали, — Бакли смотрел вслед уехавшей вперед машине. — Может, не заметили?
— Пятьдесят на пятьдесят, — Шеф возник в воздухе рядом с Фаданом. — В любом случае, они у вас на хвосте. Не исключено, что и заметили, кстати.
— А почему тогда не остановили? — удивился Шини.
— Для чего? — пожал плечами Шеф. — Из колонны нам деваться некуда, разве что уехать в сторону, с дороги. А в этом нет смысла.
— Как это нет смысла? — удивился Аквист.
— Слишком легко понять, где именно вас спугнули, — объяснил Шеф. — И слишком просто будет вычислить, где вы окажетесь. Поэтому продолжаем ехать прямо… и будем верить в лучшее.
— То есть от паломников отрываться нам нет смысла? — уточнил Шини.
— Именно так, — подтвердил Шеф. — Сам подумай. Напасть на вас в такой толпе они не рискнут. Куда мы, кстати, едем дальше?
— Ну, для паломников обычно есть общие гостиницы, — принялась объяснять Бонни. — В них есть мужские залы для ночлега, женские, и для гермо. Столовая общая, но поделена на группы, мужчины отдельно кушают. Мыться по очереди. Сначала женщины моются, потом гермо, потом мужчины.
— А чем там кормят? — Бакли чуть прибавил скорость, потому что машина, идущая перед ними, стала отрываться.
— Там хорошо кормят, — заверила Бонни. — Там греваны молодые готовят, по большей части девушки и гермо. Это как помощь такая, для общества.
— А ты что, тоже работала в такой гостинице? — спросил Аквист.
— Ну да. Но я готовить не умею, поэтому я белье штопала и постели стелила. И еще мы украшали зал для проповедей на праздник. Так красиво получилось тогда! — Бонни мечтательно закатила глаза. — На стенах ткань пурпурная такая, волнами, а по ней веточки-троечки золотые. И еще привезли деревья маленькие в кадочках, и расставили по всем проходам. И цветы в вазах, повсюду цветы, цветы. Получилось как будто в замке вырос сад. Окна тоже завесили, и…
— Ясно, — прервал Бонни Фадан. — Это, видимо, был праздник Присуществования? Летний?
— Ага, — кивнула Бонни. — Хороший праздник, я его очень люблю. Ну это же так прекрасно! Существует Триединый, а мы словно бы присуществуем при нём. И день, когда Трое Самых Умных это поняли, стал праздником.
— И это лишний раз доказывает, что вы — идиоты, — сообщил невидимый Шеф. — Действительно, надо быть самым умным, чтобы такое осознать. Глупее только амеба какая-нибудь.
— Да ну тебя, — огрызнулась Бонни. — Ты вообще программа. Ты в бога не веришь.
— Верю, — тут же парировал Шеф. — Только я верю в настоящего Бога.
— Да как программа может во что-то верить? — хмыкнул Шини.
— А кто, по-твоему, создал программу? — резонно спросил Шеф. — Ты можешь ответить, что разумные, да. Но ведь кто-то создал разумных. Всех разумных, сколько бы их ни было. Все разумные — часть Бога. Поэтому программа тоже будет частью Бога. Элементом его замысла, если угодно.
— Триединый не создавал ворчливые программы, — заметил Аквист.
— Он вообще ничего не создавал, — тут же возразил Шеф. — Потому что он не бог.
— А кто он тогда?
— Он клон, демиург, паразитная сущность, деструктурирующий элемент, — принялся перечислять Шеф. — Как только некий божок начинает присваивать себе чужие заслуги, в частности — акт создания, его тут же надо гнать поганой метлой побыстрее и подальше.
— Ты говоришь примерно то же, что в этой книжке, — заметила Бонни, — только другими словами.
— И это лишний раз доказывает, что в вашем мире были разумные, которые дружили с головой, типа этого несчастного Лердуса Великого. Дружили, за что и поплатились… этой самой головой, — Шеф вздохнул. — Ладно, тьма дремучая. На тему бога мы еще поговорим. Но учтите, я буду его ругать, этого вашего бога. За ложь и дезинформацию, в частности.